– Люди, особенно дети, просто так не умирают! Мне ты не запудришь мозги, Дин! Я тебе не одна из твоих безмозглых кукол! От чего он умер Джимми?!
– Его убили, – виновато потупился Джим.
Рита пронзила его горячим, полным ненависти взглядом. Джим натянуто улыбнулся.
– Я знал Кэтрин Сиетл. Это была женщина с очень доброй и широкой душой. Она помогала всем нуждающимся, жаль, что у неё было слабое сердце.
– Моя дочь, Энни, дружила с Луисом, – вновь расплакалась Рита. – Он был хорошим мальчуганом. Часто бывал у нас дома. Сиетлы были образцовой семьёй, и тут такое горе. Я не знаю, как скажу об этом Энни.
Дин взял рыдающую женщину за правую руку, нежно поглаживая большим пальцем по ухоженной коже.
– Энни уже взрослая, она всё поймёт, – тихо прошептал он.
Рита вырвала свою руку из руки Дина, и гневно смерив его жгучими изумрудными глазами, отвернула лицо. Она скрестила бледные, нежные руки на груди Рита боялась. Тайным и неведомым уголком души она чувствовала опасность, нависшую чёрной смертельной тенью над городом и над её семьёй. Джим смотрел на неё сострадающим взглядом, а Дин молча и угрюмо смотрел в мутное окно.
– На праздники мы вместе с Кэтрин готовили, – безумно улыбаясь, нервно шептала Рита. – А наши дети были очень дружны. Иногда мне казалось, что между ними были чувства, ещё детские, ничего не значащие. Правда последнее время Кэтрин рассказывала мне, что Луис говорил во сне. «Иногда он подходит к окну и шепчет: «Я приду», – говорила она. – Рита меня это очень пугает. Мы даже ездили к психологу по этому поводу, но тот лишь пожимая плечами, сказал, что у детей бывает такое. Но Рита мне страшно. Он мне ничего не рассказывает, да и вообще стал последнее время, каким-то замкнутым. И он часто ходит на кладбище, с утра до вечера, он там. Джек один раз на него накричал, но на следующий же день Луис сбежал туда снова. «Мне страшно Рита». Так она вчера рассказала мне по телефону, вся в слезах. Но она сказала, что Луис ушёл ночевать к другу. Поэтому они его не искали. Как видно он соврал, – Рита снова разрыдалась. Дин виновато потупил взгляд. Он не верил в эту историю. У мальчика мог быть нервный срыв, а это кладбище могло быть для него укромным мирком, где он мог размышлять и уходить глубоко в одинокую душу.
Резко зазвонил телефон Риты, которая уже начала потихоньку успокаиваться. Она быстро взяла трубку, отходя от их с Джимом столика. До полицейских доходили лишь обрывки разговора:
– … да Мег. Она умерла… ты права… Луис тоже… да это ужасно…
Дин печально вздохнул.
– Слухи разнесутся по городу как пожар. Ох, Джимми, этот город будет долго вспоминать эти события.
В слезах Рита вышла из зала, бросив полный надежды взгляд в их сторону. Наступила тишина… Она кружила, будто гигантская, древняя как само зло, хищная, смертоносная, но грациозная и завораживающая своей опасностью птица выжидала час нападения. Тишина – это ещё одно таинство этого мира, хрупкое как хрусталь, но властное как время. Её легко разрушить, будь то один неверный шаг или ветер, играющий с осенней листвой. Но тишина всегда рядом с нами медленно и бесшумно шагает по бульварам гремящего города, ища ещё одну жертву, которую поглотит в своё гнетущее нутро.
В зал медленно вошли посетители и сели за соседний от Дина и Джима столик. Это был высокий, приятной наружности, плечистый парень и молодая, привлекательная девушка. Оба были зеленоглазые и рыжеволосые, чем-то похожие друг на друга. Без сомнения, это были близкие родственники. Длинные волосы парня были собраны в аккуратную косу, но вверху причудливо торчали непослушные, более короткие пряди. Он был в старых потёртых джинсах, заправленных в берцы, а поверх белого шерстяного свитера с чёрным узором был надет длинный, дорогой плащ цвета хаки. Распущенные, огненно-рыжие волосы девушки переливчатыми волнами спускались до пояса. Глаза её, немного воспалённые от слёз, обрамляли пушистые светлые ресницы. На ней было серое твидовое пальто, чёрные облегающие джинсы, заправленные в массивные ботинки, и однотонная, светло-зелёная, мешковатая, вязанная кофта, на фоне которой ярко выделялась массивная подвеска в виде кельтского креста.
– Пит, я… я всё ещё не могу поверить, – рыдая произнесла она и схватила своего спутника за руку. Лицо молодого человека оставалось холодным и бесстрастным, не выражающим никаких эмоций. – Я не могу поверить, что наш Луис умер. Бедная Кэти в больнице. Как? Как это могло произойти с нами? С нашей семьёй? Я просто не могу в это поверить. Мне кажется, что это всего лишь комар… Какай то бред… Пит! Не молчи, Пит!
– Не кричи, Вик, – спокойно сказал парень. – Ты позоришь нас своими истериками. Лу мёртв, ему уже ничем не поможешь. Не нужно из-за этого неприятного случая губить и свою жизнь.