4
Смутные образы вечно спешащих, бегущих по дороге своей жизни окружающих… Что мы знаем о них? Что видим в их глазах? Быть может сегодня Вы ехали рядом с убийцей, безумцем, жаждущем в ночи горячей крови. Смерть рядом, она всегда близко… Её нельзя почувствовать, ощутить душой и внутренним, свободным от границ реальности разумом. Нет… Нас окружают пустые, похожие друг на друга маски, скрывающие истинные лица и чувства. Свобода это всего лишь бред, сладкая утопия сумасшедшего. Мы закованы в рамки обыденности и серости, существуем в толпе, бродящей по большому, каменному муравейнику, именуемому городом. Но что мы знаем об угрюмых, молчаливых прохожих? О соседях, здоровающихся с нами и улыбающихся при встрече? Что мы знаем об их жизни и мыслях, рождённых в полночный час, в то время, когда лицемерные маски исчезают с человеческих лиц. Что Вы знаете о человеке, с которым поздоровались сегодня за руку и как быстро может измениться Ваша жизнь, повинуясь путаным нитям событий и случайностей? Насколько Ваша жизнь зависит от Вас самих?
Деревья царапали и хватали скрюченными, голыми лапами пушистые, наполненные заледеневшими слезами ангелов тучи. Дома, тесно облепившую улицу с обеих сторон, зорко и жадно следили за каждым движением одиноких прохожих, запоминая их, но навечно скрывая в молчании тайны и отголоски увиденного.
В этот непогожий ноябрьский день, когда природа окончательно признала своё поражение перед болезнью холода и впала в глубокий, почти летаргический сон, Джим шёл в одиночестве по тихой и пустынной Соннет-Хилл стрит. Он не поехал с Дином к Марго Сиетл, а решил немного пройтись в тишине, приводя свои мысли в порядок, а потом заглянуть к Стюартам и поподробнее расспросить их о случившемся. Он не спеша шёл к их дому, размышляя над тем, что он им скажет при встрече и какие вопросы задаст. Он не посмел приблизиться к ним в кафе, боясь не подобрать правильных слов и ещё сильнее ранить их чувства и разум, погружённый в скорбь. Особенно Джим боялся за нежную, чувствительную Викторию, чей печальный образ никак не стирался из его потрясённого происходящем сознания. Пройдя по аккуратной, мощённой круглыми декоративными камнями, дорожке в палисаднике он остановился перед лакированной, красной, деревянной дверью. Голые, овдовевшие кусты роз и высохшие стебли невысоких цветов, тихонько напевая, вторили яростным потокам ветра. Декоративный плющ, цепляющийся скрюченными, длинными лапами за фасад здания, казалось зябко дрожал, умирая и последний раз прощаясь с бездонным, тяжёлым ныбом. Собравшись с силами, с тяжёлым, гнетущим чувством на сердце Джим позвонил в звонок. В доме послышались гулкие шаги и красивую, красную дверь открыл встревоженный Питер, смеривший полицейского холодным, пытливым взглядом.
– Что Вам нужно? – спокойно и бесстрастно спросил он у Джима.
– Мне нужно поговорить с Вами и Вашей сестрой по поводу произошедшего с Луисом Сиетлом, – терпеливо ответил полицейский, предъявляя Питу своё удостоверение. Питер Стюарт отошёл в сторону, приглашая его войти в дом, и когда Джим оказался внутри шумно захлопнул за ним дверь. В просторных комнатах, обставленных и отремонтированных в стиле модерн, царил приятный полумрак. – К нам полицейский, – громко произнёс рыжеволосый великан и кивнув в сторону комнаты, с белой, стеклянной, двустворчатой дверью сказал Джиму. – Проходите. Она там. Мне кажется, Вы совсем продрогли… простите, не запомнил Вашего имении…
– Джим Эландер. Можно просто Джим, – приветливым тоном отозвался полицейский.
– Джим, – произнёс Пит, натянуто улыбнувшись. – Идите туда, а я сейчас принесу нам немного виски, – и не дожидаясь возражений скрылся в недрах маленькой, уютной кухни.
Джим неторопливо пошёл в комнату, на которую указал Питер. Это была небольшая, светлая гостиная с одним огромным окном в дальней стене. Пол, потолок и аккуратная, современная горка здесь были ослепительно белыми, создающими ощущение чистоты и нереальной мощи света. Посередине комнаты стоял красивый журнальный столик из чёрного, глянцевого стекла. Прямые, однотонные, ночные шторы в пол и мягкий ковёр были нежного, мятного, освежающего цвета. Кресло и диван в стиле модерн были приятного бежевого оттенка, отлично гармонирующего с обстановкой в комнате. На полу и подставке стояло много разнообразных, бушующих сочной зеленью растений.