В голове Джима творился хаос разрозненных, несвязанных между собой мыслей. Он смотрел в окно, на медленно ползущую панораму пустынной, хмурой улицы, ведущей в белую, пространственную пустоту. За плотной завесой этого мира он словно бы видел возвышающуюся над скорбными руинами проклятого, чёрного Вавилона тень Великого Кукловода, окружённого молчаливыми ангелами смерти. Когда игра заканчивается, король и пешка падают в одну и ту же коробку. Они падают в вселенскую пустоту, из которой всё некогда вышло. У неё нет рамок, она есть вечность и даже время над ней не властно. Демоны, ужасные, непостижимы для нашего разума чудовища со скользкими телами и гигантскими щупальцами скованны в ней священными цепями до самого Судного Дня. Всадники Апокалипсиса томятся там, в безграничной бездне, они ждут своего часа в бескрайних просторах Пустоты. Джим видел это, закрывая глаза. Какой-то чудовищный механизм в его голове уже начал отсчёт, дал старт Игре, исход которой никому неизвестен. От жутких, реалистичных видений его отвлёк своим вопросом Дин:
– Что же ты мне хотел рассказать?
– У нас есть ещё подозреваемые…
7
Дин выслушал Джима, говорившего быстро и возбуждённо. Он довёз его до дома, пообещав заехать за ним часов в 7, а потом отправиться к Нилу в бар и расспросить местных пьянчуг и завсегдатаев о странных приезжих. Сейчас Дин не спеша шёл в архив по длинному, освещённому дрожащим, механическим светом дешёвых, продолговатых ламп, коридору. Он решил начать поиски дел, хотя бы немного похожих на произошедшее с Луисом Сиэтлом. Он ловко бросил на стул пальто и пиджак, засучил рукава, ослабил галстук и расстегнув две верхние пуговицы приступил к работе. Ему стало легче дышать. Он сосредоточено, жадно и досконально изучая каждую шершавую страницу, пересматривал пожелтевшие тома завершённых или заброшенных дел, одновременно с этим вдыхая их пряный аромат старости и сырости. Мелькали даты, люди, судьбы, события. Казалось их бесконечная, пугающая череда сведёт Дина с ума. Рана на правой руке снова начала кровоточить, приглушённая боль немного пульсировала, возвращая его из сладкого, полубредового состояния. Он стёр холодные капли пота с горячего лба. Он углублялся всё дальше, гонимый временем и слабостью, во всё более забытое, истлевшее прошлое. 2 года… 4… 5… Но за этими годами скрывалась пустота. Это были ничего не значащие, жуткие эпизоды из жизни старого, затерянного в глуши города.
В комнату осторожно вошла Кристен. Это была худощавая, низкорослая девушка 25 лет. Слишком ярко накрашенное лицо её с большими, вечно удивлёнными, голубыми глазами казалось по детски глупым и наивным. Её пережжённые, волосы, светло-соломенного цвета были собраны в строгий, конский хвост. На ней было старомодное, простое синее платье, свободного кроя с некрасивым, специфическим вырезом, уродовавшем её грудь и делающем её обвислыми мешками. Она всегда раздражала Дина, бегая за ним и унижаясь, она теряла последние остатки гордости, показывая свою слабость и ничтожность. Лунными, туманными ночами, которых в Грейвс Сити было неисчислимое множество, она плакала, мечтая о нём и прося холодное, бездонно-чёрное небо о взаимности с его стороны. Но небо пустынно, оно безучастно к людским страстям, мольбам и просьбам, тайным желаниям, скрывающимся глубоко в недрах скованной чувствами души. Они не слышали её слов, не видели её слёз, но она искренне верила им, нашёптывая свои самые сокровенные тайны.
– Дин, ты выглядишь усталым. Не хочешь кофе? – вкрадчиво спросила она и мило улыбнулась. Ей так хотелось оказаться в его крепких объятиях, почувствовать прикосновение его сильных, жилистых рук. Он повернулся к ней, и она стеснительно поправила непослушную прядь.