– Интересная теория, – на удивление спокойно произнёс священник. Стоящий рядом с ним Джим опешил от наглости Дина, ему было стыдно за него, щёки его пылали алым цветом. Но священник оставался всё таким же задумчивым и спокойным. – Вы случайно не Дин Саммерс?
– Мы знакомы? – удивлённо спросил шериф.
– Ваша мать была прихожанкой этой церкви, – печально вздохнув произнёс священник, словно погружённый в далёкие, полузабытые воспоминания. – Я был тогда ещё очень маленький. Она была очень доброй женщиной, казалась мне ангелом, сошедшим с небес. Она часто кормила меня яблоками здесь, в церкви и рассказывала мне о Боге. Её Бог был добрым и всепрощающим. Жаль, что он отнёсся к ней сурово. Я помню Вас и Вашу сестру, Энни. Если честно, то я часто вспоминаю о ней, – он улыбнулся. – Как она там? Я не видел её с детского возраста. Иногда мне кажется, что ради неё я бы отказался от сана и Бога, дарованного мне Вашей матерью. Она, наверное, удачно вышла замуж.
– Она умерла, – холодно и как-то неестественно небрежно бросил Дин. Лицо священника исказилось от боли и замешательства, он медленно сел на скамью. Казалось, он не сразу понял смысл сказанных Дином слов, не мог поверить в их истинность. Он побелел, глаза его покраснели, было видно, что ему едва удаётся сдерживать слёзы.
– Как? Когда? – хриплым, севшим голосом спрашивал он, всё ещё с трудом пытаясь осознать и усвоить в своём рассудке услышанное.
– Её убили 24 года назад, – сухо и отстранённо, с неохотой ответил Дин.
– Кто это сделал? Его нашли? – устремив молящий взгляд на шерифа продолжал расспросы священник.
– Нет, его не нашли. Неужели Вы не знали? – прищурившись, холодно глядя на него поинтересовался Дин.
– Энни была моей отдушиной, – словно не слыша вопроса, растерянно и самозабвенно глядя в пустоту начал священник. – Я до сих пор часто думал о ней, представлял, как она сейчас выросла. Я думал, что она уехала. Мои родители всегда держали меня в ежовых рукавицах, железная хватка отца душила меня. Когда мои родители узнали о том, что я общаюсь с Энни и Вашей матерью, они сначала посадили меня под замок, а потом отправили в школу интернат.
– Вы Дуглас Адамс? – поинтересовался Дин, уже зная ответ.
– Нет, – выдохнул шокированный от происходящего и молчавший до этого момента Джим. – Его зовут Дуглас Эсборн.
– Адамс, – хрипло сказал священник, стыдливо опустив глаза. Джим удивлённо посмотрел на него, впав в замешательство и словно онемев на время от потрясений. – Моя фамилия Адамс. Проклятье по праву рождения. Эсборн это девичья фамилия моей матери. Мне очень жаль Вашу сестру, Дин. И знайте, Ваша мать была необыкновенно светлой и доброй женщиной, несмотря на все трудности её жизни.
– Да, – грозно сдвинув брови, негромко прохрипел шериф. – Она молилась Богу до последнего дня, до самой смерти. Она умерла через год после Энни. Жаль, что тогда Бог её так и не услышал.
– Мне очень жаль, – сочувственно посмотрев на Дина произнёс Дуглас. – Милая Энни. До сих пор мне не хватает её доброты и света. Она яркий лучик в моей жизни. Надеюсь, небеса приняли её душу в свои объятья, принеся ей предвечный покой.
– Небеса, – раздражённо усмехнулся Дин.
– Из-за её смерти Вы потеряли веру? – прищурившись, спросил священник.
– Нет, – с горькой иронией и снисходительностью в голосе ответил Дин и посмотрел в сторону яркого, разноцветного витражного окна. – Я потерял веру из-за людей. Вы видели зажиточных, самодостаточных женщин, гонявших голодных грязных сирот, ничуть им не мешавших, уже лишённых жизнью и этим бессердечным миром детства? Вы видели, как они орали на них, отбирая последнюю веру в добро и людей, не давали им еды и тепла? Они считают этих бедных детей, отбросов противоестественного механизма системы и денег, социальных статусов и положений, мешающих разглядеть истинную, природную суть существования, грязью, избивают и прогоняют с мест холодных ночлегов, а потом вечерами, после посиделок с семьёй молятся Богу за свою чистую душу. И им так уютно, они не видят боли и страдания других, отмаливая грехи. И где же возмездие, где справедливый и всевидящий Бог о котором говорится в библии? Быть может, он ослеп? И где же в этой ситуации Его сущность? Или это дьявол толкал её на такую жестокость? Нет, это просто люди и их настоящая, животная природа. И знаете, по мне так лучше шлюхи, не молящиеся небесам, чем эти старухи, гоняющие беспризорников. Вот истинная грязь. Нас всех делают биологической массой с единым мышлением.