Я снова прошептала имя Адама и почувствовала, как мне стало тепло, как по всему телу распространилось покалывание, и я начала улыбаться. Он должен быть где-то здесь. Свет был уже недалеко, и теперь я увидела, что он освещает неровную поверхность. Я спустилась ниже, сосредоточив внимание на земле. Затем я мягко приземлилась, и то, что я была здесь, казалось правильным.
— Адам? — прошептала я и подняла взгляд. Теплый свет парил над землёй, он был крошечным и теперь я увидела, что под ним кто-то стоит. Фигура показалась мне знакомой, я выпрямилась и подошла ближе.
В мягком свете я смутно различила черты лица Адама и не веря свои глазам, уставилась на него, будто всё ещё должна была убедиться в том, что это действительно произошло.
— Сельма? — вопросительный тон в голосе Адама вызвал во мне сильное волнение.
Я хотела и смеяться, и плакать одновременно, но с губ сорвался лишь слабый всхлип. Он подошел ко мне, как делал это уже множество раз и обнимая, утешил, пока я наслаждалась опьяняющим ощущением его близости.
Несмотря на то, что мы были в царстве мертвых, я внезапно почувствовала себя снова живой. Моя душа начала излечиваться, и ко мне вернулось счастье. На моих губах появилась улыбка. Я больше не была одинока, и это медленно просачивалось в мой рассудок. Все снова находилось на своих местах, все снова было правильно.
Целую вечность мы стояли прижавшись друг к другу, наслаждаясь счастьем снова быть вместе. Но через некоторое время я заметила, что что-то изменилось.
Моя физическая реакция на его прикосновения происходила только в голове, и по интенсивности была не такой, какой я её помнила.
Но в данный момент мне было все равно. Потому что я снова была с ним, и только это имело значение.
— Я люблю тебя, — прошептала я.
— Не так сильно, как я тебя, — ответил он, и я услышала радостные нотки в его голосе.
— Ты знаешь, где мы? — спросила я и немного отодвинулась, чтобы изучить черты его лица в тусклом сиянии маленького огненного шара: его выдающийся подбородок, идеальную форму его полных губ и дугу, которую описывали его скулы. Он выглядел также, каким я помнила.
— Последнее, что я помню, это что меня укусил тот проклятый дракон, и что я пытался держаться, смотря тебе в глаза. В твоих глазах стояло такое отчаяние, что мне хотелось прогнать это чувство из них, — он, улыбаясь, изучал меня. — Теперь намного лучше. Я скучал по этому счастливому сиянию.
Он провел пальцем по моим губам, и я ненадолго закрыла глаза, чтобы почувствовать тусклое эхо воспоминаний, которые обычно вызывал этот жест.
— Значит, ты не знаешь, где мы сейчас находимся, — сказала я.
— Знаю, — мрачно ответил Адам. — Я совершенно точно знаю, где я. Укус дракона убил меня. Но мне интересно, что тут делаешь ты?
— Это очень долгая история, — сказала я.
— Поскольку мы в царстве мертвых, и время здесь не играет никакой роли, то ты можешь мне рассказать.
Он все еще бережно держал меня в объятьях и с нетерпением посмотрел мне в глаза.
Я вздохнула.
— Ну, хорошо, — сказала я и начала с атаки дракона Латориоса и как моя бабушка спасла тело Адама.
Затем рассказала про Нурию и наши поиски эликсира, с помощью которого я хотела спасти Адама. Не умолчала и о своих брате и сестре и о том, как события в Беларе накалились, и Алке пришлось раскрыть себя. Под конец я рассказала, как Алка убежав с эликсиром, ранила всех нас.
— И тогда я решила спуститься в царство мертвых, потому что не могу жить без тебя.
— Только не это! — сказал Адам, и я увидела, как в его глазах вспыхнул давно знакомый гнев.
— Я не хочу, чтобы ты погубила свою жизнь только потому, что меня больше нет рядом. Я хочу, чтобы ты была счастлива.
— Но без тебя я не могу быть счастливой, — запротестовала я. — Я жила только ради того, чтобы тебя спасти. Я слышала, как ты просил о помощи, — тихо сказала я, и Адам внезапно умолк. — Это не было сном или иллюзией. Это был ты, разве нет?
Адам какое-то время молчал, затем кивнул.
— Между нами была связь. Я могла слышать и чувствовать тебя или что бы это там ни было, — настойчиво сказала я. — Если ты не хочешь быть со мной, то я уйду, но тогда скажи мне это прямо в лицо.
Адам так сжал губы, что они стали тонкой линией. Его глаза прямо-таки горели, а взгляд был полон гнева, любви и боли.
— Сельма, — измученно сказал он.
— Прогони меня, — сиплым голосом прошептала я. — Если не хочешь, чтобы я была рядом, тогда прогони меня.
— Я не могу просить тебя об этом, — сказал он, и в его красивых чертах лица читалось мучение. — Я люблю тебя, Сельма. Быть без тебя — это как бесконечное проклятье. Тьма сводит меня с ума, одиночество и беспокойство о тебе не дают покоя. Но я не могу требовать, чтобы ты ради меня пожертвовала своей жизнью. Это уж слишком.
— Для тебя мне ничего не жалко, — улыбнулась я.
— Нет, — решительно сказал Адам. — Возвращайся!
— Ни за что, — сказала я также решительно.
Пока мы молчали и сверкали друг на друга глазами, я внезапно заметила, что неподалеку находятся два маленьких огонька, которые быстро приближались.
— Кто там? — с беспокойством спросила я в темноту, в то время как рука Адама интуитивно крепче сжала мою талию, когда он почувствовал, что во мне просыпается страх.
— Сельма, — вопросительно произнес теплый голос, и во мне проснулись далекие воспоминания.
Этот голос каждый день читал мне сказку перед сном, этот голос нежно утешал меня и убаюкивал. Этот голос покинул меня, когда мне было всего четыре года.
— Мама? — глухо спросила я в темноту. Я совсем не думала о том, что встречу здесь маму.
— Сельма, — сказал голос, узнавший меня и не верящий в то, что я здесь, и теперь, при свете бледных световых шаров, я увидела две приближающиеся фигуры, которые крепко держались за руки.
И внезапно я оказалась напротив мамы, которая выглядела также, как и на фотографиях. Ее длинные, рыжие волосы мягко обрамляли узкое лицо, с которого на меня с любопытством смотрела пара серо-зеленых глаз. Возможно, в этот момент мы выглядели так похоже, что нас можно было бы спутать. Она улыбнулась, и у меня появилось такое ощущение, будто я смотрюсь в зеркало. В то же время я почувствовала утешение, как если бы рана наконец-то закрылась и излечилась. Я робко ответила на улыбку.
Однако она не колебалась, быстро заключив меня в объятья и крепко прижав к себе. Затем я заметила, что возле меня стоит кто-то ещё.
— Папа, — удивилась я и посмотрела в его улыбающееся лицо, которое так походило на лицо Леандро. Оттенок их темных волос был одинаковым. Затем и он заключил меня в объятья и с облегчением прошептал мое имя.
— Что ты здесь делаешь? — спросила мама.
Я тяжело вздохнула.
— Адама тяжело ранила Алка Бальтазар, его безжизненное тело лежит в Шёнефельде, а душа уже несколько месяцев находиться в царстве мертвых. Я пыталась его спасти и снова соединить тело и душу, но последний шанс упущен, а его смерть окончательно предрешена. Я люблю его и не могу без него жить, поэтому я здесь. Я хочу навсегда остаться с ним.
— Ты отказалась от своей жизни? — неодобрительно спросила мама.
— Да, так она и сделала, — угрюмо подтвердил Адам. — И действовала снова не подумав. Теперь мы оба мертвы.
— Ты посылал мне из царства мертвых мольбы о помощи, — напомнила я, с удовлетворительной улыбкой на губах наслаждаясь его заботливым гневом. Как же мне этого не хватало. — И мы не совсем мертвы. Наши тела еще живы, но похоже так будет надолго.
Моя мать переводила взгляд то на меня, то на него, будто о чем-то размышляла.
— Значит, ты получала от Адама мольбы о помощи? — спросила мама.
— Да, получала, — подтвердила я.
— Тогда это может сработать, — сказал мой отец, и я озадаченно перевела взгляд на него, удивлённо рассматривая его знакомую улыбку.
— Что может сработать? — с любопытством спросила я.
— Ваша связь очень сильна, — сказала мама, обращаясь ко мне. — Возвращайся и возьми с собой Адама.