Недовольство толпы сменилось недоумением. Монахи внезапно оживились и начали пробираться ближе к берегу. Фархан почувствовал, как его злоба улетучивается. Видимо, Богиня решила поставить на эффектное появление все. Правильное решение. Встречают все равно по одежке.
Маленькая точка медленно приобретала человеческие изгибы. Она шла по воде, а позади неё формировалась огромная волна, следующая за ней подобно дикому зверю за хозяйкой. Чем ближе она подходила к берегу, тем тише становился народ, тем больше становилась волна, нависая над Богиней, тем вытянутее становилось лицо графа Вилморта. На этот раз Фархан довольно улыбался. Сейчас начиналось самое интересное.
— Она по воде идет?
— Меня волна напрягает. Если она берег рванет, то смоет нас тут всех к чертям…
— Ой-ой, смотрите, и правда девушка!
Её длинное платье сливалось с водой, а голубые волосы струились до самых пят. И правда неземное создание. Русалки внезапно разом склонили головы. Признали? Так быстро? Впрочем, что от них ожидать. Они — дети моря, они сразу чуют, кому подвластна их стихия, но чтобы склонить головы…Неужели они признали её самой Богиней??
Огромная волна пятнадцати километров в высоту нависла над берегом. Народ мигом притих, явно не зная, куда смотреть. Девушка улыбнулась, и волна обрушилась в море. Русалки тут же бросились прочь с камней, а люди громко закричали, почему-то приседая к земле, будто это могло их спасти. Началась суматоха. Но ровно до тех пор, пока огромная волна не столкнулась с невидимой преградой, отделяющей берег от морской глади. Волну отбросило назад, и она упала в море, волнуя его подобно настоящему шторму.
Фархан облегченно выдохнул. Конечно же, она бы не стала топить всех их. Нельзя начинать свое правление со страха. Однако, она показала, на что способна. Это и пугало. Когда море успокоилось, её уже не было. Все взволнованно переговаривались, русалки вновь показали свои лица из воды. Корабль стоял на горизонте, как ни в чем не бывало. Оранжевое небо пускало свои блики на воду.
— Вон она! Вон!
Истеричный голос мальчишки, что тыкал пальцем на отвесную скалу, тут же привлек внимание испуганных жителей. Да, она действительно сидела там. Богиня…Все были так заворожены ей, что никто, кроме русалок, и не заметил — море стало чистым…
Глава 32
Люди всегда боялись Богов. Они боялись не только их могущества и силы, они боялись появления того, кто покарает их за их же грехи. Так было испокон веков, и по сей день этот страх не исчез. Я видела его в тысяче изумленных глаз, в которых помимо восторга и восхищения царствовал ужас. Их недоверие и веселость исчезли, будто я действительно намеревалась погубить их всех, но этот страх не вызвал во мне ровным счетом ничего. Валефор долго говорил с Барбатосом на тему храмов и служения и пришел к одному выводу: как правило, на доброте власть не строится. Повелевать хаосом проще, чем научиться воскрешать и дать тщетную надежду всей планете.
Город умирал. Его серость давила некой мрачностью, скитающиеся по улицам бедняки вызывали жалость и долю отвращения, когда они, оборванные и грязные, ковырялись руками в выброшенных помоях. Это зрелище никак не вязалось с тем представлением города, которое я увидела в будущем. Я стану их спасителем, но в действительности все будет зависеть лишь от них.
Появление храма посреди воды, многочисленные ступени которого простирались до суши, удивило даже меня. Один из Шести Великих Храмов, что принадлежал Богине, по легенде исчез вместе с рыцарем, что был последним её посланником. И вот это величественное здание с колоннами появилось вновь, чтобы на этот раз стать домом и тюрьмой в будущем для меня. Оно было сделано полностью из белого мрамора, а на его сводах, где были изображены древние нимфы, сверкали драгоценные камни. Возрождение, а, быть может, перерождение…Не думаю, что так важно назвать этот день, однако, именно с этого храма и начнется перестройка великого города.
Вера людей окрепла вместе с этим храмом, и сомнений в их сердцах я больше не видела. Никто не решался ступить своей ногой на блестящий мрамор, и каждый день на суше толпились сотни, низко кланяющиеся новой Богине. Для русалок был отдельный вход: он представлял из себя огромный сырой зал в подвале, что был подобно пещере, позволяющей войти внутрь прямо из воды. Но даже они нерешительно плавали рядом, не касаясь хвостами храма.
Мы поселились внутри. Основной церемонный зал был огромным, в нем было множество колонн, увитых растениями, и прекрасных статуй, однако, главный необъятный пьедестал был пуст. Недалеко от него стояли лавки из того же белого мрамора. Наверное, когда-то давно священнослужители одаривали здесь людей молитвами и песнопениями.
К людям я не выходила. Чем меньше они видели меня, тем священнее для них становилось мое существование. Поэтому Фархан и некоторые члены Совета навещали меня лично, чтобы обсудить дальнейший план действий. Сегодня был один из таких дней. За собой я стала подмечать, что начинаю не любить чужое присутствие в моем храме. Моем храме? Как самоуверенно…
— Вы были совершенно правы: снег только начал сходить, а Харран уже зашевелился, — граф Вилморт вновь потер круглый мраморный стол своими длинными пальцами. — Мы не должны дать им подойти слишком близко. Их нужно разбить где-то здесь, — он невозмутимо и уверенно ткнул на равнину недалеко от границы.
Некоторые из членов Совета согласно кивнули. Идиоты.
— На равнине преимущества у нас нет, — строго сказал Валефор, недовольно окидывая взглядом тех, кто кивнул, — они возьмут с собой кавалерию и боевых слонов. Для них равнина — беспроигрышное место.
— Позвольте, вы хотите сказать, что мы должны вести бой в ином месте? Где же, скажите на милость? Наша сила — та же кавалерия! — почти взвизгнул Вилмарт, и я невольно поморщилась, тут же привлекая к себе внимание.
— Наша сила — это Богиня, о которой Харран ничего не знает.
— Богиня Воды? Где же, помимо моря и нескольких рек, вы видите воду у границ? Чем ближе к Харрану, тем суше климат. Когда они подойдут к морю, мы все умрем.
— Вы считаете, что если там нет воды, то я бесполезна? — тихо сказала я, опуская взгляд на карту.
— Н-ну нет, что вы, я вовсе не это имел в виду…
— Ваша самоуверенность, граф Вилморт, вас же и погубит, — краем глаза я заметила, как Фархан усмехнулся. Видимо, он уже давно не в ладах с этим человеком.
— Уж такова текущая во мне кровь.
— Здесь, — я провела пальцем кривую линию, простирающуюся от одной из главных бурлящих рек до гор, — будет новая река. Она отделит надвигающиеся войска от мест, где живут северяне.
— Новая? — члены Совета наперебой загалдели.
— Но и им подвластна магия, — заключил седобородый Глава, — они смогут перейти её, какой бы та широкой не была. Да и нужно прорыть место для неё, а это займет долгие месяцы…
— Они не смогут перейти её. Там они встретят свой конец. Я буду присутствовать на сражении лично, — Совет вновь загалдел, — что же касается траншеи…то вырыть её должны будут северяне. Им срок в три месяца.
— П-позвольте…Мы не сможем…
— Вы нет. А люди, что хотят жить, смогут, если объединят усилия. Народ сплотится, почувствовав смерть.
Все замолчали, переваривая услышанное. Я же в очередной раз сверяла сказанное с тем, что видела в будущем.
— Людям нужно есть и… — начал было граф Вилморт, но я встала из-за стола. Валефор последовал моему примеру.
— Объявите то, что сейчас услышали, народу. Раздайте лопаты желающим. Дальше дело за мной.
Те, кто последует воле Богини и решит, наконец, изменить эту жизнь, придут. Те, кто решит и дальше блюсти свое тщетное существование, уйдут в мир иной. Богиня называла это чисткой. Я называла это убийством.
Сев сверху и перекинув волосы на одну сторону, я с явным удовольствием отметила, что маар уже возбужден. Он был хмур и нерешительно касался моих голых ног, но скрыть свое истинное сдерживаемое состояние не мог. Ориас прикрыл глаза, стоило мне двинуть бедрами вперед и сесть прямо на его пах. Его мускулистое тело то и дело вздрагивало, играя с тенями от горящих свеч. Его щетина, жилистые руки, удивительные золотые глаза — все это сводило с ума и выбивало из меня максимум эмоций.