— Разделение участников по результатам очевидно. Фишер, Карпов и я — первая группа. Спасский, Мекинг, Портиш и Хюбнер — вторая группа. Горт, Тимман, Любоевич, — третья. Но за девять туров… За девять туров всё может измениться, — и я прокомментировал свою крайнюю партию, с Ларсеном. Бент Ларсен на этом турнире играет быстро, даже слишком быстро. Полчаса на партию и даже меньше. Но получается не очень. Вот и против меня он пошёл в атаку, которая в блице, возможно, и удалась бы, но времени у меня было предостаточно. Поразмыслив, я нашел опровержение и в свою очередь провел комбинацию, давшую в итоге коня за пешку. И Ларсен сдался. На его часах было двадцать минут затраченного времени. После этой партии Бент Ларсен занимает непривычное для него четырнадцатое место. А шесть лет назад он возглавлял сборную Мира на матче против СССР. Фишер в сборной Мира был вторым номером.
Почему он так спешит? Физически он вполне благополучен, насколько можно быть благополучным в сорок один год. Возможно, слегка повышен сахар крови. И давление — слегка.
Или он просто бережет силы для межзонального турнира?
Но мысли о Ларсене я оставил при себе. Только шахматы, только идеи, планы и их реализация, вот о чем я поведал Вальтеру, а с ним и читателям.
Слово-то какое — поведал! Эпическое!
Потом я попросил Спасского сказать пару слов Вальтеру, а сам попал на прицел бибисишника. Ничего, комсомол не боится вступить в схватку с идеологическим противником. Твердо, уверенно, с достоинством. Впрочем, вопросы были обыкновенные, без подковырок. Всегда бы так!
А всё-таки печально без наших. Словно сирота, рад всякому вниманию, а уж за доброе слово готов в огонь и воду.
В песок.
Посыльный передал, что господин Бадави просит зайти к нему. Как, опять? Никогда более не поеду на турнир в место, где нет хорошей больницы. Многопрофильной. С каретами «скорой помощи».
Но переживал я напрасно. Никто не заболел, не сломал ногу, не утонул, не умер. Господин Бадави поинтересовался, отдавал ли я свой костюм, тот, что пострадал при взрыве, в чистку и ремонт.
Я не отдавал — сначала, после ранения, было не до этого, потом началась буря, и вообще. Не отдавал — ответил я.
Тогда, пожалуйста, отдайте, попросил господин Бадави.
Это зачем?
А узнаете. Сюрприз.
Ладно, сказал я, подумав, что и в самом деле возьмут костюм в музей боевой славы ливийской революции.
А кто автор этого костюма?
Я ответил.
Господин Бадави попросил записать данные.
Я записал. Действительно, костюм оригинальный, пусть знают, что может собственных карденов земля советская родить.
И отправился на урок арабского. Корреспонденты корреспондентами, а учеба по расписанию.
Русский язык велик и могуч, но и остальные языки не под веником нашли. Тоже и велики, и могучи. Потому чем больше языков знаешь, тем больше величия и могущества. Это как в шахматах: дебютные познания помогают получить хорошую позицию. Не факт, что выиграешь автоматически, но преимущество будет. Так и знание языков. Не успех, но преимущество. И уж если выпала возможность — нужно ее использовать вовсю.
Я и использовал.
Вернулся к ланчу. И очень удачно. Или неудачно, как посмотреть. Кардинал Ришелье, генеральный секретарь ФИДЕ Радж Кяхир, выступил с заявлением, суть которого сводилась к тому, что негоже купаться в деньжищах, когда шахматисты развивающихся стран остро нуждаются в финансовой поддержке. И потому ФИДЕ ждет от гроссмейстеров, что они переведут на её счет двадцать процентов призовых, выполнив тем самым моральные обязательства перед развивающимися странами. И ФИДЕ это не забудет. Как не забудет и тех, кто откажется.
Хорошо сказал. И крыть нечем. Ну, так он думал. Кто-де решится, да еще в присутствии журналистов, сказать, что он не поддерживает развивающиеся страны? И ведь тем, кто откажется, будет ставить палки в колеса. Не рекомендовать организатором приглашать таких шахматистов на турниры под эгидой ФИДЕ, например. А таких турниров большинство.
— Господин Кяхир! — сказал громко Спасский, десятый чемпион мира по шахматам. — Если я вас правильно понял, мы должны передать вам часть призовых?
— Не совсем так. Вы должны подписать доверенность на получение нами двадцати процентов от призовых. А получим мы сами, — уточнил господин генеральный секретарь.
— То есть, проще говоря, мы должны передать пятую часть вам?
— Не мне лично, а ФИДЕ. А так всё верно. Пятую часть. Передать.