— Ясно, терпимо, давай ужинать?
На ужин у нас была мясная каша, хлеб (достаточно свежий), да всё тот же шоколад. А для закрепления успеха Шурик достал спирт, чтобы, так сказать, знакомство обмыть. Нэнси к спиртному отнеслась спокойно, тоже подставила кружку и выпила с нами. Вообще, пить с малознакомыми людьми чревато, но её этот аспект почему-то не волновал. Можно было назвать девушку наивной, если бы не ловкость, с которой она управлялась с пистолетом. Впрочем, в нашей компании ей ничто не угрожало. И я, и мой друг воспитаны так, что перепившую девушку, если она вдруг заснёт, просто накроем одеялом.
А мне в эту ночь не спалось, алкоголь (по крайней мере, в такой дозе) не помогал, тонкое одеяло не спасало от холода, а рюкзак под головой был жёстким и неудобным. Проворочавшись с боку на бок, я нажал кнопку подсветки на часах, показывали почти половину третьего. Вполголоса матерясь, я встал и вышел наружу. Там в небольшом дворике, огороженном красивой фигурной решёткой высотой в полметра, прямо на земле сидела Нэнси. Фигура её была отчётливо видна в свете луны и звёзд, а глаза неотрывно смотрели в небо. Перешагнув через ограду, я присел рядом с ней и тоже посмотрел вверх. Красиво, из города такого не увидишь, а здесь, вдали от городских огней, можно было все звёзды пересчитать. Большие и мелкие, одиночные и большие скопления, а посередине через всё небо проходила молочная дорога. Наша (или не наша?) Галактика.
— Нравится? — спросила она, голос у неё был сонный и немного заторможенный, видимо, алкоголь ещё действовал.
— Красиво.
— Только ради этого стоит отправляться в экспедиции, — так же медленно проговорила она, — ради этого неба, ради звёзд и облаков, ради свободы и одиночества.
— Любишь быть одна?
— Не обязательно, просто люблю ощущать себя частью огромного мира. Люди — муравьи, а мир огромен.
Сказав это, она подняла голову ещё выше и начала медленно заваливаться назад. Я успел раньше, чем она ударится затылком о забор. Аккуратно подхватив её за плечи, положил на траву, пусть немного отдохнёт, потом отнесу в дом.
— Ты очень беспечна, — заметил я.
— Почему? — в неверном свете звёзд было видно, как она улыбнулась.
— Напилась в компании двух малознакомых мужчин, это, знаешь ли, иногда кончается плохо.
— Да? И чем же?
И как ребёнку объяснить взрослые вещи?
— Ну, ты же понимаешь, что мы мужчины, а ты женщина, причём, довольно красивая, мы могли бы тебя напоить, а потом…
— Что? — она то ли впрямь не понимала, то ли пыталась изображать дурочку. — Украсть пистолет?
— Нет, хотя и это тоже. Я имел в виду то, что иногда происходит между мужчиной и женщиной. Интим, секс, спаривание, какие термины у вас в ходу?
— Все, — она заинтересованно подняла голову, — а причём тут алкоголь?
— Ну, женщина, когда пьяна, не может сопротивляться и отказать, мужчина овладеет ей помимо воли.
— Вы какие-то странные, — она приподнялась на локтях и посмотрела на меня уже совершенно трезвыми глазами, — а не проще сделать это по моей воле?
— То есть?
— Я не против делать это, будучи трезвой. У вас какие-то предрассудки, связанные с половыми отношениями?
— Ну… — я растерялся, — чувства, любовь, взаимная симпатия, цветы-конфеты, походы в кино.
— Да, — она снова села, хотя и с большим трудом, — всё это нужно для создания семьи и рождения детей, — а половые отношения могут быть и без этого.
— Так просто?
— В нашем обществе осуждается частая смена партнёров, некоторые виды извращений, но, в целом, на это смотрят обыденно. Не нужно меня для этого поить или принуждать, просто предложи.
— А венерические болезни?
— Давно исчезли.
— А случайная беременность?
Она взяла мою руку и приложила к своему плечу.
— Потрогай.
Под кожей я нащупал твёрдый квадрат, совсем маленький, размером с сим-карту.
— Что это?
— Имплант, предохраняет от беременности. Приходится контролировать численность населения. Взрослым людям создание семьи и рождение детей, двух или трёх, вменяется в обязанность. А пока семьи нет, можно всё.
— Однако. А у тебя есть кто-нибудь.
— Есть пара друзей, с которыми я иногда… а ты хотел тоже.
— Ладно, — отмахнулся я, — забыли, идём спать.
Глава пятая
Прошло четыре дня. Именно сегодня мы с Шуриком договорились снова перейти на ту сторону и встретиться с Нэнси. Что она придумала, мне было неведомо, но, на всякий случай, мы сделали на той стороне запас продуктов и, что куда важнее, питьевой воды. Она сказала, что прибудет рано утром, мы решили не опаздывать. Сложилось всё идеально: когда мы, сгибаясь под тяжестью мешков с едой, приближались к станции, вдалеке показалась уже знакомая дрезина, вот только на ней теперь сидели трое. Нэнси я узнал, а рядом с ней было двое парней. Молодых, её возраста, или ещё моложе. Сразу отчего-то подумалось про «пару друзей», но я эти мысли отогнал подальше, здесь чужой монастырь, нефиг со своим уставом, они меня старше на четыреста лет, лучше знают.