— Я уже искал тебя,— сказал ему Грешников в машине.— У нас проблемы. Этой ночью убили Петрушу Низовцева.
— Ого! — воскликнул Можаев.— У меня алиби!
Авенир даже позабыл спросить, за что его задержали. Неоднократно по ходу повествования порывался он выяснить этот незначительный, но все же беспокоивший его нюанс, только Грешников отмахивался:
— Пустяки! — и продолжал рассказ.
Петруша Низовцев с Вероникой кутили разнообразно и с огоньком. Кроме того, что они напали на вьетское общежитие, а затем посещали по кругу все ночные увеселительные заведения Северной столицы, они катались на лошадях и вертолетах, на роликовых коньках и водных мотоциклах и даже зафрахтовали для своей шараги прогулочный теплоход в фирме «Невский круиз». Охрана и Белла сбились с ног, присматривая за чадом. Заводилой была, конечно, Вероника. Ни минуты не давала она Низовцеву-младшему скучать. Маленькая красавица хорошо знала мужчин. Петруша уже и не мыслил что-либо предпринимать, не посоветовавшись с ней. Жизненный опыт и сметливый веселый ум ее всегда брали верх над самолюбием подростка. Близость свою они забавно маскировали родственными узами, приводя Беллу в бешенство.
— Растление малолетних! — вскричал Авенир.
Монумент странно глянул на него, с трудом повернув тяжелую шею, и продолжил.
— Вчера вечером Вероника вычитала в рекламе новую забаву. В огромном заброшенном бомбоубежище гражданской обороны выстроили лабиринт, в котором желающие, вооруженные лазерными винтовками, могли под хорошую музыку в полутьме вволю поохотиться друг на друга. Молодые люди и детвора валили валом на новинку. Петруша, Вероника и охранники, составив свою команду, воевали против сборной прочих посетителей. Резвились долго. Когда после очередного круга наследник не вышел из-под сводов бомбоубежища, охрана забила тревогу. Зажгли свет, бросились искать. Петруша лежал в углу, в смешном наряде коммандос, с игрушечной винтовкой в руках. Он так и не успел повзрослеть.
— Пять пуль в спину! — развел пальцы на руле Грешников.— И пистолет не нашли.
— С глушителем?
— Там такой музон грохочет, что хоть из пушки пали — никто не услышит. Подойти к нему мог любой из играющих.
— Игроков задержали?
— Где там! Только поднялся шум, всех как корова языком слизала. Их человек двадцать было. Пятерых из постоянных посетителей уже нашли, остальных ищем. Случайные люди. Но вьетов среди них не было.
— Точно не было?
— Слушай, трудно замаскировать вьета так, чтобы его не приметили ни Петруша, ни Вероника, ни охранники. Они же знали, что следует остерегаться. Белла им все уши прожужжала.
— Как она?
— Истерика вперемежку с яростью. Дай ей волю — она перебьет полгорода.
— Пистолет не тот, из которого стреляли в бомбера?
— Другой. Поехали со мной, везунчик. С тобой у меня как-то результативнее получается.
— А за что меня все же задержали?
— Пустяки! Принуждение несовершеннолетней к сожительству.
— Айни?!.
Можаев опешил. Этого он никак не ожидал. Монумент посмотрел на него сочувственно:
— Но ты же с ней не спал?
— Я не знал, что она несовершеннолетняя! И не было там никакого принуждения!
— Говорил я тебе — никаких баб на работе! Там у следака твоего все в ажуре! Заявление потерпевшей, раз! — принялся загибать толстые пальцы Монумент.— Заявления родственников и свидетелей, два! Штук десять! Акт медицинского осмотра, подтверждающий прискорбный факт,— три. С тебя достаточно, огребешь лет восемь как педофил, с чем тебя и поздравляю! Возьмут образчик спермы, сличат — и на этом следствие закончено. Мне бы такие дела, я бы чемпионом по раскрываемости стал!
— Ничего себе везунчик… — растерянно пробормотал Авенир.— Вот так поддел меня хозяин…
— А ты думал, в бирюльки играем? Вот теперь ты и соображать не в состоянии! Соберись, ты мне нужен. Чудес не обещаю, но до минимума срок собью.
— Это сколько?
— Три года.
— Елки зеленые! — Авенир схватился за голову.— За что?!
Монумент взглянул на него удивленно:
— А ты неблагодарный! Да любой урлан мне за такое ножки бы целовал! Пять лет ему обещают скостить, а он не рад! Пять лет жизни тебе дарю!
Авенир воззрился на Грешникова, как на сумасшедшего. Опер не шутил. Более того, Можаеву показалось, что его щедрый приятель чего-то недоговаривает. На толстой переносице его образовалась глубокая поперечная морщина скрытой вины, которой, как точно помнил Авенир, прежде не было. Он спросил об этом напарника.