Однако в случае Вейценбаума (как и в случае Генри Хиггинса) равновесие было достаточно скоро нарушено. «Элиза» быстро приобрела популярность среди студентов МТИ, превратившись в одну из самых любимых тем для обсуждения на лекциях и презентациях, посвящённых компьютерам и режимам разделения времени. Она оказалась одной из первых программ, способных продемонстрировать мощь и скорость компьютеров, причём образом, доступным любому непрофессионалу. Для того чтобы поболтать с «Элизой», не требовались специальные знания в области математики или вычислительной техники.
Копии программы пользовались большой популярностью и в других университетах. Затем на неё обратила внимание пресса, и вскоре «Элиза», по словам Вейценбаума, превратилась в «национальную игрушку». Он был удивлён интересом к своей программе. Но ещё сильнее его шокировало то, насколько быстро и глубоко люди, пользовавшиеся программой, «вовлекались в эмоциональную связь с компьютером» и разговаривали с ним как с живым собеседником. Они «могли, пообщавшись с компьютером в течение определённого времени, настаивать, несмотря на мои объяснения, что машина действительно их понимает». Искушению подверглась даже секретарь Вейценбаума, своими глазами видевшая, как он писал программный код для «Элизы», и «точно знавшая, что это - всего лишь компьютерная программа». После нескольких месяцев работы с программой на терминале в офисе Вейценбаума секретарь попросила профессора покинуть комнату, так как начала испытывать смущение от того, что общение с машиной приобрело слишком личный характер. «Я никак не мог понять, - говорил Вейценбаум, - каким образом достаточно короткое общение с простой компьютерной программой может вызвать столь сильные отклонения в мышлении у вполне нормальных людей».
Но тут начали происходить ещё более странные вещи. Признанные психиатры и учёные из других областей знаний начали наперебой говорить, с немалым энтузиазмом, что программа может играть важную роль в реальном лечении различных болезней и нарушений. В статье в журнале Journal of Nervous and Mental Disease три знаменитых психиатра-исследователя написали, что «Элиза», при незначительной настройке, могла бы использоваться в качестве «терапевтического инструмента, широко доступного в психиатрических больницах и специализированных центрах, испытывающих нехватку врачей».
Благодаря «способностям современных и будущих компьютеров к разделению времени, несколько сотен пациентов могли бы одновременно пользоваться компьютерной системой, специально созданной для этой цели». В своей статье в журнале Natural History известный астрофизик Карл Саган выражал своё ничуть не меньшее восхищение потенциалом «Элизы». Он предвидел развитие «сети терапевтических компьютерных терминалов, чем-то напоминающих огромные телефонные будки, в которых всего за несколько долларов любой человек мог бы поговорить с внимательным, опытным и не указывающим правильное направление психотерапевтом».
В своей работе «Вычислительные машины и разум» Алан Тьюринг задавался вопросом: «Могут ли машины думать?» Он предложил простой эксперимент, позволявший оценить, действительно ли у компьютера есть интеллект. Изначально эксперимент носил название «имитационная игра», но потом приобрёл другое, всем известное название - тест Тьюринга.
В процессе тестирования «следователь» сидит за компьютерным терминалом в пустой комнате и участвует в переписке с двумя другими собеседниками, один из которых является человеком, а другой компьютером, лишь притворяющимся человеком. Тьюринг полагал, что если «следователь» окажется не в состоянии отличить компьютер от реального человека, то можно будет говорить о наличии у компьютера интеллекта. Способность выдавать правдоподобную последовательность слов будет свидетельствовать о появлении по-настоящему думающей машины.
Разговор с «Элизой» представлял собой по сути 0дну из разновидностей теста Тьюринга. Однако, как с удивлением обнаружил Вейценбаум, люди, «беседовавшие» с программой, совершенно не были заинтересованы в том, чтобы выносить рациональные и объективные суждения в отношении личности «Элизы». Они хотели верить, что «Элиза» представляет собой действительно думающую машину. Они хотели наградить «Элизу» человеческими качествами, даже зная, что она - всего лишь компьютерная программа, следующая простым и достаточно очевидным инструкциям. Как оказалось, тест Тьюринга во многом тестировал то, каким образом компьютеры мыслят в восприятии людей.