Греческий алфавит послужил моделью для большинства последующих западных алфавитов, в том числе латинского. Его возникновение стало началом масштабной революции в интеллектуальной истории человечества: переход от словесной культуры, в которой обмен знанием происходил в основном в ходе устного общения, к буквенной культуре, в которой основным средством коммуникации и выражения мыслей становится письмо. Это была революция, постепенно изменившая и стиль жизни, и состояние мозга практически каждого жителя Земли. Однако эта трансформация, по крайней мере поначалу, не встретила повсеместного одобрения.
В начале IV века до н. э., когда привычка писать ещё была в новинку и вызывала множество споров, Платон написал диалог «Федр», рассказ о любви, красоте и риторике. Главный герой этого произведения, житель Афин, прогуливается по полям с великим Сократом, а затем они сидят под деревом у ручья и обстоятельно обсуждают множество вопросов. Они говорят и о тонкостях ораторского мастерства, и о природных силах, и о разновидностях сумасшествия, и о путешествиях бессмертной души, и, наконец, о внимании к написанному слову. «Остаётся разобрать, - говорит Сократ, - подобает ли записывать речи или нет, чем это хорошо, а чем не годится». Федр соглашается с ним, и Сократ начинает рассказывать историю о встрече египетского бога Тевта, изобретателя алфавита, обладавшего множеством талантов, с египетским царём Тамусом.
Тевт описывает Тамусу искусство письма и утверждает, что египтянам должно быть разрешено воспользоваться его благословенностью. Оно, говорит он «сделает людей Египта мудрее и улучшит их память» потому что оно «являет собой рецепт для запоминания и мудрости». Тамус с ним не соглашается. Он напоминает богу, что изобретатель не всегда может быть надёжным судьёй при оценке своего изобретения: «Искуснейший Тевт, один способен порождать предметы искусства, а другой - судить, какая в них доля вреда или выгоды для тех, кто будет ими пользоваться. Вот и сейчас ты, отец письмен, из любви к ним придал им прямо противоположное значение». Тамус считает, что если египтяне научатся читать, то «в душах научившихся им [письменам] поселится забывчивость, так как будет лишена упражнения память: припоминать станут извне, доверяясь письму, по посторонним знакам, а не изнутри, сами собою». Записанное слово - это «средство не для памяти, а для припоминания. Ты даёшь ученикам мнимую, а не истинную мудрость». Те, кто будут полагаться на чтение, «будут многое знать понаслышке, без обучения, и будут казаться многознающими, оставаясь в большинстве невеждами... они станут мнимомудрыми вместо мудрых».
Очевидно, что Сократ разделяет точку зрения Тамуса. По его словам, обращённым к Федру, лишь «преисполненный простодушия человек» может считать, что запечатлённое в письменах «более надёжно и прочно сохранится на будущее». Слова, написанные «водой» (то есть чернилами), куда хуже, чем «умное слово, впечатавшееся в душу слушающего» в ходе устной беседы. Сократ признаёт, что у записи мыслей есть свои практические преимущества, состоящие, например, в том, чтобы вспоминать что-то нужное в годы «старости - времени забвения», но при этом считает, что зависимость от алфавита изменит мышление человека, причём не в лучшую сторону. Письмо, замещающее внутренние воспоминания внешними символами, может привести нас к утрате глубины мышления и не позволит нам достичь интеллектуальной зрелости, ведущей к мудрости и истинному счастью. В отличие от оратора Сократа, Платон был писателем. Можно предположить, что он разделял беспокойство Сократа относительно того, что чтение может сменить запоминание и привести к утрате внутренней глубины. При этом ясно, что он признавал и преимущества написанного слова перед произнесенным. В своем знаменитом и страстном пассаже в конце «Республики», диалога, написанного примерно в то же время, что и «Федр», Платон заставляет Сократа обрушиться на поэзию и объявить о своём желании изгнать поэтов из идеального государства. В наши дни мы воспринимаем поэзию как один из приёмов литературы и письма, однако во времена Платона дело обстояло совсем иначе. Стихи обычно декламировались, а не записывались, слушались, а не читались. Поэзия представляла собой древнюю традицию устного выражения, основного метода образовательной системы в Греции, и являлась центральным элементом всей греческой культуры. Поэзия и литература олицетворяли два противостоящих друг другу идеала интеллектуальной жизни. Спор Платона с поэтами, перенесённый в уста Сократа, был связан не со стихами как таковыми, а с устной традицией их распространения - традицией, которой следовал не только древний поэт Гомер, но и сам Сократ, - и способом мышления, который поэзия отражала и развивала. «Устное мышление», писал британский учёный Эрик Хэвлок во вступлении к изданию трудов Платона, было его «главным врагом».