Когда руководитель Amazon Джефф Безос представлял Kindle, он самодовольно заявил: «Для нас крайне важно взять некий объект, столь же развитой как книга, и улучшить его. А может быть, даже изменить сам метод чтения»22. В данном случае вполне можно было бы обойтись без слов «может быть». Метод чтения, да и письма, людей значительно изменился благодаря Сети. Эти изменения продолжаются и теперь - медленно, но уверенно. Мир книг постепенно расходится с печатной страницей и переходит в «экосистему перебивающих технологий» компьютера.
Многие специалисты уже давно пытались похоронить книгу. В самом начале XIX века растущая популярность газет (в одном только Лондоне их издавалось больше сотни) заставляла многих обозревателей предполагать, что книги скоро окажутся на грани забвения. Каким образом они могут конкурировать по скорости подачи информации с ежедневной прессой? «Уже до конца нынешнего столетия журналистика заменит собой всю остальную прессу и станет основным способом выражения человеческой мысли, - заявил в 1831 году французский поэт и политик Альфонс де Ламартин. - Мысль будет распространяться по всему миру со скоростью света, моментально возникать, моментально записываться и моментально восприниматься. Она накроет всю Землю с одного полюса до другого - внезапная, мгновенная, горящая с пылом души, её создавшей. И это будет временем царствования человеческого слова во всей его полноте. У мысли не будет времени для того, чтобы вызреть, обрести форму книги, - книга появится слишком поздно. Единственно возможная сегодня книга - это газета».
Ламартин ошибался. К концу его века книги всё ещё были рядом с людьми и вполне уживались с газетами. Однако в это время появилась новая угроза их существованию: фонограф Томаса Эдисона. Казалось очевидным, по крайней мере, для представителей интеллигенции, что в скором времени все будут не читать литературу, а слушать её. В своём эссе, опубликованном в 1889 году в журнале Atlantic Monthly, Филипп Хьюберт предсказывал, что «многие книги и истории вообще не дойдут до печатного станка; они сразу попадут в руки читателей (или, скорее, слушателей) в виде фонограмм». Он писал, что фонограф, который в то время уже мог и записывать звуки, и воспроизводить их, также «значительно превзойдёт пишущую машинку» в качестве инструмента для создания художественной прозы. В том же году футуролог Эдвард Беллами в своей статье в журнале Harper's предположил, что совсем скоро люди смогут читать «с закрытыми глазами». Он также предсказал, что люди будут носить с собой небольшие аудиоплееры (названные им «незаменимыми»), где будут содержаться все их книги, газеты и журналы. Матерям, писал Беллами, больше не придётся «до хрипоты рассказывать детям истории в дождливый день, чтобы те не впадали в уныние». У каждого из детей будет свой «незаменимый» плеер.
Спустя пять лет журнал Scribners нанёс кажущийся смертельным удар по кодексам, опубликовав статью под названием «Конец книг», написанную выдающимся французским писателем и издателем Октавом Узанном. «Что я думаю о судьбе книг, моих дорогих друзей? - писал он - Я не верю (и прогресс, связанный с развитием электричества и современных механизмов, не позволяет мне верить) в то, что изобретение Гутенберга ожидает какая-либо иная судьба, кроме небытия - рано или поздно оно перестанет быть лучшим из методов отображения продуктов нашего ума». Печать, «несколько устаревший процесс», которая на протяжении веков «деспотично правила умами людей», будет замещена «фонографией», а библиотеки превратятся в «фонографотеки». Мы увидим возвращение «искусства говорить» - ведь рассказчики вновь займут место писателей. «Дамам больше не придётся, - заключал Узанн, - говорить об успешном авторе: "Что за очаровательный писатель!" Теперь они, содрогаясь от волнения, будут вздыхать: "Ах, голос этого рассказчика захватывает, прельщает и будоражит меня!"».
Однако книга пережила появление фонографа так же, как и появление газеты. Слушание не заменило чтения. Изобретение Эдисона стало применяться в основном для проигрывания музыки, а не для декламации стихов и прозы. В течение XX века книги смогли пережить и ещё несколько смертельных, на первый взгляд, угроз: появление кинотеатров, радио и телевидения. В наши дни книги остаются вполне привычным элементом нашего быта, и есть все основания верить в то, что печатная продукция продолжит производиться и читаться, в разумных пределах, и в последующие годы. Конечно, книги могут оказаться на пути к забвению, но путь этот обязательно будет длинным и извилистым. Однако продолжающееся существование кодексов хотя и представляется отрадным для библиофилов, И никак не меняет того факта, что книги и их чтение (по крайней мере, по сравнению с состоянием в прошлом) находятся в своего рода культурной тени.