Мы, как общество в целом, уделяем значительно меньше времени, чем прежде, чтению печатных текстов, и даже читая их, находимся в тени Интернета. «Уже сейчас, - писал литературный критик Джордж Стайнер в 1997 году, во многом утрачены умение молчать, искусство концентрации и запоминания и достаточное количество времени, от которого зависело вдумчивое чтение». «Однако, - продолжает он, - эти потери кажутся незначительными по сравнению с прекрасным новым электронным миром». Ещё пятьдесят лет назад мы вполне могли заявлять, что находимся в эре печатной продукции. Сейчас это уже не так.
Некоторые мыслители приветствуют закат книги как явления и присущего ей буквального мышления. В своём недавнем обращении к группе учителей Марк Федерман, исследователь процессов образования из Университета Торонто, заявил, что грамотность в традиционном понимании «представляет собой лишь причудливое понятие, эстетическую форму, которая не имеет ничего общего с реальными вопросами и проблемами педагогики, подобно тому, как чтение стихов, хотя и не лишённое определённого смысла, более не является силой, структурирующей общество». Учителям и студентам пришло время, сказал он, покинуть «линейный, иерархический мир книг» и войти в мир «повсеместного подключения к Сети и универсальной близости» - мир, в котором «величайшие навыки» предполагают «распознавание смысла в постоянно изменяющемся контексте».
Клей Ширки, исследователь цифровых медиа из Нью-Йоркского университета, предложил в 2008 году в своём блоге не тратить время на оплакивание смерти углублённого чтения - на его взгляд, важность этого свойства всегда переоценивалась. «Никто не читает "Войну и мир", - писал он, упоминая эпос Толстого как квинтэссенцию высоких литературных достижений. -? Книга слишком длинна и недостаточно интересна». Люди всё чаще «считают, что священный труд Толстого на самом деле не настолько ценен, чтобы тратить время на его изучение». То же самое относится к циклу романов М. Пруста «В поисках утраченного времени» и других произведений, которые до недавних времён считались, по меткому выражению Ширки, «чем-то очень важным по не совсем понятным причинам». Он считает, что «все эти годы мы впустую хвалили писателей» типа Толстого и Пруста. Наши прежние привычки, связанные с литературным мышлением, «были всего лишь побочным следствием жизни в условиях среды неполного доступа»29. Теперь, заключает Ширки, благодаря тому, что Сеть обеспечила нас полноценным «доступом», мы вполне можем отложить в сторону некоторые из наших устаревших привычек.
Конечно, такие высказывания слишком демонстративны для того, чтобы принимать их всерьёз. В сущности, они представляют собой ещё одно выражение экстравагантного позёрства, привычного для антиинтеллектуальной части учёного сообщества. Однако в данном случае возможно и другое объяснение. Федерман, Ширки и прочие их единомышленники могут служить примером постлитературного мышления, примером интеллектуалов, для которых основным источником информации всегда был экран, а не страница. Как писал Альберто Мангуэль, «существует непреодолимая пропасть между книгой, признанной классикой согласно устоявшейся традиции, и книгой (той же самой), которую мы считаем значимой вследствие наших собственных инстинктов, эмоций и понимания, - мы выстрадали её, насладились ею, совместили её содержимое с нашим собственным опытом и (невзирая на огромное количество людей, познакомившихся с нею до нас) стали, в сущности, её первыми читателями». Если вам не хватает времени, интереса или способностей для того, чтобы насладиться литературным произведением (или сделать его своим, в терминах Мангуэля), то, вне всякого сомнения, вы будете считать шедевр Толстого «слишком длинным и недостаточно интересным».
Было бы крайне заманчивым попросту игнорировать тех, кто считает ценность литературного мышления преувеличенной, однако, думая таким образом, мы совершаем большую ошибку. Аргументация таких людей является важным показателем фундаментальных изменений, происходящих в отношении общества к интеллектуальным достижениям. Их слова помогают многим людям оправдать это переключение - убедить себя в том, что блуждание по Сети представляет собой вполне допустимую, более того, лучшую альтернативу углублённому чтению и другим формам спокойного и внимательного мышления. Утверждая, что книги стали чем-то архаичным и необязательным, Федерман и Ширки создают своего рода интеллектуальную защиту, помогающую умным и развитым людям с большим комфортом впадать в состояние постоянной отвлечённости, присущее жизни в онлайне.