Громко позвал:
– Зотар.
Тот мгновенно откликнулся:
– Да, первый брат.
– Скажи, почему твой дед выбрал меня, чтобы провести тебя во Второй пояс?
Не только стоявшие на коленях бывшие стражники, но и замершие у стены перевели взгляды на Зотара. Он повёл плечами:
– М‑м‑м, дед ведь говорил тебе это?
Я хмыкнул, указал пальцем на Кирта:
– Скажи это ему.
Зотар кивнул, громко, специально для Кирта сообщил:
– Мой дед повидал много людей за свою жизнь. Ему нужно было уметь разбираться в людях и уметь узнавать о них всё, что только можно. Леграда он выбрал потому, что он справедлив и не отвечает злом на добро.
Кирт захохотал, лупя кулаком по камням:
– Справедлив?! Парень, если ты хотел меня успокоить и заставить послушно выполнять его приказы, то ошибся и сделал только хуже. Я его враг, справедливо будет меня убить или заставить мучаться в служении ему, каждый…
Я перебил Кирта:
– Хватит. Мне надоело тратить на тебя время. Или соглашайся, или нападай и умри. Последний шанс.
Кирт молчал вдох, другой, обвёл взглядом стоявших на коленях за моей спиной, затем глухо сказал:
– Год.
Кто‑то из бывших стражников даже застонал не сдержавшись.
Я же покачал головой:
– Два.
– Год.
– Значит не хочешь? – Я пожал плечами. – Ну, видит Небо, я давал тебе шанс.
Поднял меч…
– Стой! – Кирт на миг зажмурился. – Согласен. И пусть, – Кирт бросил взгляд в сторону, туда, где висело Сердце Стихии, – Небо проклянёт тебя, если ты меня обманешь.
Зотар встал рядом, ухмыльнулся и, покачав головой, спросил меня:
– Всё, первый брат? Ты сделал всё, что хотел? Сейчас снаружи раннее утро, самое время выбираться отсюда.
– Выбираться? – теперь ухмылялся я. – И бросить Сердце Стихии? Ты в своём уме, брат?
Кирт язвительно заметил:
– В Первом поясе тебе, гасподин, не говорили, что чужое Сердце убьёт тебя надёжней, чем яд Зверя этапа Предводителя Воинов?
Я перевёл взгляд на Кирта, переспросил:
– Чужое? С каких пор Воздух чужой для того, кто им владеет?
– Что? – теперь на меня глядел не только Кирт, но и Зотар, да и все стражники. – Не может быть. Ты владеешь двумя стихиями?
– Что? – мне на миг стало даже не по себе под всеми этими взглядами, такой восторг в них горел. – С чего ты взял это, Кирт? Моя стихия Вода. – Я остановил взгляд на Зотаре. – Сердце для тебя, младший брат.
* * *
Зотар послушно шёл следом за Леградом и напряжённо размышлял о том, что тот ему рассказал. Звучало всё достаточно логично. О том, что Мастером можно стать и раньше, чем получить десятую звезду Воина, он знал ещё от деда. Но почему‑то никогда не примерял это на себя, раз за разом терпя неудачу на пути освоения воздуха. Дед давал много советов, но не мог дать главного – таланта.
И предложение Леграда заменить талант Сердцем Стихии выглядело бесценным подарком. Зотар лучше Леграда понимал, сколько может стоить Сердце Стихии. Первому брату было бы достаточно прийти с таким подарком к воротам любой семьи, шепнуть им про место с Сердцем, чтобы рассчитывать в ней на место приглашённого старейшины. Разом решить все возможные проблемы с семьёй Саул или просто получить столько денег, что ближайшие годы его семья не испытывала бы никакой нужды…
Зотар отвлёкся от мыслей – идущий впереди Леград остановился. Несколько мгновений они вдвоём стояли в тишине и темноте подземной галереи, связывающей два пещерных зала. Затем Леград вздохнул:
– Сейчас я как никогда понимаю всех тех учителей, что встречал на своём пути. Каждый из них предпочитал обходиться намёками и пустыми речами, а мне хотелось, чтобы они показали мне прямой путь. И вот сейчас…
Леград развёл руками, замолчал, затем и вовсе отвёл взгляд в сторону и вздохнул:
– И вот сейчас… Я боюсь сказать даже слово. Моя стихия вода, что, если я всё понял не так? Что если своей помощью всё испорчу? Покажу тебе неверную дорогу, которая отнимет у тебя годы без всякого толка?
Теперь пришла пора Зотара пожимать плечами:
– Я старше тебя на два года, брат. Скоро мне семнадцать и я всё ещё не стал Мастером. Можно, конечно, и дальше искать свой путь самому, но легче ли мне будет от того, что эти годы я потрачу сам?
– Ну, да, – Леград криво усмехнулся, – легче, если вину можно спихнуть на другого.
– Леград! – Зотар впечатал кулак в ладонь. – Первый брат, я не вкладывал в свои слова такого смысла! Прошу простить меня!
Несколько мгновений Зотару казалось, что сейчас та тонкая нить, что связывала его и Леграда все эти месяцы жизни слуг у Саул, лопнет и их дружба умрёт в день своего рождения. Он замер, опустив взгляд и боясь взглянуть на Леграда. Наконец призрачный ветер, холодивший затылок, стих, исчез бесследно, а Леград вздохнул:
– Ладно. И всё же. Как ты впитываешь силу Неба? Какой твой образ?
Зотар разомкнул руки, поднял взгляд, торопясь, ответил:
– Когда я медитирую, то воздух вокруг меня начинает сиять. Я делаю вдох, и это сияние перетекает из лёгких в мои меридианы.
– Надо же, – Леград покачал головой, – я почти угадал.
Зотар осмелился улыбнуться:
– Это плохо или хорошо?
– Знать бы… – Леград помолчал, негромко спросил: – А ты ощущал в себе свою стихию?
Зотар развёл руками:
– Нет. И отец, и дед десятки раз давали мне советы, но я так и не смог ощутить в себе ни потоков ветра, ни сияющей пыли, ни холода воздуха.
– Значит и они не давали тебе точной подсказки, значит я всё же прав в своих сомнениях.
Зотар мысленно застонал. И зачем он это ляпнул? Он уже столько раз пытался нащупать в себе стихию, что сейчас был бы рад любому совету, но похоже теперь не видать ему ничего. Так и просидит бесполезно под Сердцем пару недель, а затем только и останется, что честно признаться Леграду – его таланта не хватает, чтобы стать Мастером до пика Воина. Да и потом… Отец сумел ощутить ветер, но на этом и застрял.
Леград внезапно заговорил, обвёл рукой тьму вокруг:
– Тебя не удивляет, что в этом тоннеле ветер постоянно дует только в одну сторону?
Зотар не стал поправлять Леграда, хотя он, не раз тренировавшийся в пещерах, где не было лишних глаз, знал, что такие наклонные отрезки, соединяющие друг с другом подземные залы, назывались галереями. Не суть. Речь сейчас шла о куда более важных вещах. Подумав, он всё же честно ответил:
– Удивляло бы, если бы впереди не висело Сердце этой стихии. Оно зовёт в себя ветер. Годами, десятилетиями. Сердце не может вырасти там, где нет её стихии.
– Ну… – Леград потёр бровь, задумчиво протянул: – Может быть. И всё же. Ветер твоя стихия. Закрой глаза, что ты чувствуешь вокруг? Опиши подробно свои ощущения.
Зотар послушно закрыл глаза, подумав, раскинул руки, ладонями ловя ветер, принялся перечислять:
– Ветер. Я ощущаю ветер. Прохладный, ровный, неостановимый. Он даже рад, что я встал на его пути – со мной можно поиграть – закружить вокруг, растрепать одежду и волосы, огладить кожу сотнями невидимых рук. Мне нравятся его прикосновения, его едва слышимый свист, с которым он огибает меня и тебя.
Что‑то дрогнуло в ветре и голос Леграда донёсся уже с другого места:
– А что ветер тебе говорит о том месте, где я стою сейчас? Спроси его.
Зотар честно признался:
– Он не отвечает, но я слышу, как он забавляется с твоей одеждой.
– Хорошо. А теперь, не открывая глаз, иди к стене тоннеля. Коснись её рукой. Что ты ощущаешь?
Зотар послушно сделал первый шаг в сторону. Споткнуться он не боялся, сколько в его детстве было тренировок с закрытыми глазами? Сотни? Он едва отрывал подошву сапога от камня пола, буквально скользя в волоске от него, готовый в любой миг перенести тяжесть тела, едва ощутит под ногой препятствие или провал. Шесть шагов и ладонь легла на холодный, чуть влажный камень пещеры. Но пока Зотар молчал, вряд ли Леграда интересовало именно это его ощущение.