Старый Байторы и скотник Байкадам вышли под вечер полюбоваться на ягнят, но, увидев, что Абай с Баймагамбетом забрались на свой любимый холмик возле юрты и уже окружены слушателями, поспешили туда же, зная, что сейчас обязательно начнется какой-нибудь интересный рассказ.
Байторы еще недавно нищенствовал в Большом ауле Кунанбая, прикованный к постели изнурительной болезнью. Абай перевез его семью в свой аул, помог вылечиться и оставил жить у себя. Старика доильщика Буркитбая он тоже взял к себе, а Байкадам, едва перебивавшийся в ауле Кунке, сам попросился к Абаю и тоже жил теперь здесь. Что касается Баймагамбета, то он раньше всех перебрался сюда вместе с малолетними братьями, вырвавшись наконец из тяжелой нужды. Аул Абая давно уже стал аулом — покровителем бедняков, люди жили в нем дружно, не терпя недостатка, как в родной семье, делясь и радостями и горем.
Приплетясь к холмику, Байторы услышал, что нынче рассказывает не Абай, а Баймагамбет.
— У народа по имени Нидерлан, — говорил он, — в городе Лейден был суд под названием инквизиция…
Поняв, что попал к самому началу, Байторы был очень доволен: он знал, что Баймагамбет ни за что не повторит для опоздавших ту часть повести, которую он уже успел передать.
Когда этой зимой Абай по вечерам говорил с Ерболом, Кишкене-муллой и старшими детьми о прочитанных книгах, Баймагамбет всегда внимательно слушал. С первого же раза он легко запоминал любой роман со множеством действующих лиц и сложно переплетенными событиями и, нисколько не изменяя содержания, живо и занимательно пересказывал его потом другим. Имя замечательного рассказчика Баймагамбета облетело за эту зиму не только весь Корык и Акшокы, но и окрестности от Чингиса до Семипалатинска.
Близился закат. Вечер становился прохладным, свежий ветерок, обвевавший холмик, пробирал уже чувствительно, но никто не уходил. Вместе со старшими сидели и дети — Абиш, усердный ученик в домашней школе Абая, Магаш, общий любимец, необыкновенно способный и одаренный мальчик, и Акылбай, ставший уже взрослым юношей. Он приехал в гости из аула Нуртаным и нарочно остался ночевать здесь, чтобы послушать Баймагамбета. Все, не исключая Кишкене-муллы, были настолько захвачены рассказом, что даже не заметили, как к холмику подъезжает верховой. На него обратили внимание, лишь когда он спрыгнул с коня.
Это был Асылбай, один из табунщиков Большого аула. Его гнедая лошадь была вся в поту. Оказалось, он возвращается на зимовку Улжан из Семипалатинска, и Абай, ответив на его салем, спросил:
— Что нового в городе?
— А вы ничего не слышали? — удивился Асылбай. — По городу ходит страшная новость: нынешний белый царь, который правит и нами, помер!.. И не своей смертью помер, — говорят, будто кто-то застрелил его из ружья!
Кишкене-мулла зашевелил губами и провел ладонями по лицу. Глядя на него, и старый Байторы тоже поднял руки, хотя и понятия не имел, о чем молиться. Абай насторожился:
— Что ты говоришь!.. Где ты слышал? Кто убил? Когда?
— Наверное, больше месяца… Весь Семипалатинск об этом шумит. Русские уже давно собирались в церкви, в мечети тоже намаз совершали, с народа присягу берут, словом, в городе переполох… На трон сел сын царя, убийцу, говорят, поймали… А кто и что — я еще не узнавал…
Абай глубоко задумался. Он не сомневался, что с царем расправились не простые убийцы. «Да, таких людей ничем не сдержишь и не испугаешь… У них ясный ум и твердая воля, они никогда не примирятся с изгнанием и ссылкой. Они должны были совершить что-нибудь такое, что потрясло бы всю Россию, — и они совершили это…»
Между тем Байторы и Байкадам оживленно обсуждали новость:
— Бывает так, что по приказу царя убивают людей, но чтоб царя убили — с тех пор как земля стоит, такого не было!..
— У этого убийцы, видно, сердце, как рог, крепкое! Кто же это пошел на такую дерзость?
— Уж, конечно, не простой разбойник! Если он сам не царь, то, наверное, кто-нибудь из знатных людей!.. Подумал про царя: «А чем я хуже его?» — и убил. Простой человек с царем тягаться не станет…
— А я думаю, какой-нибудь вор царскую казну ограбить хотел, а тут царь проснулся — вот он его и застрелил, — высказал догадку Байкадам.
— А что, правда! — согласился Байторы. — И в сказках о таких говорится, — хитрый вор любого хана и надует, и ограбит, и до смерти доведет!..