У Сенши, перед приёмом пищи, традиционно каждый из сидящих за столом должен был по очереди испить саке из большой чашки — таким образом показывается единство между пирующими.
— За тебя, Рэн, — улыбнулся Хоккори, отпив.
— За моего ещё-вчера-новичка! — поддержал Нора.
— Мы осилим столько еды втроём? — резонно спросил я.
— Сомневаешься? — игриво перебирая палочками в руках, поинтересовался Журавль.
— Зря сомневается, — отказал господин.
— Чревоугодие не входит в один из твоих запретов, Рэн?
— К сожалению, входит, но до того, как мой приём пищи начнёт считаться неугодным, вы будете валяться пьяными!
— Он берёт нас на слабо, Хоккори-сенсей! — воскликнул Норайо.
— … — Богомол только скривил уголки губ в ухмылке и одним глотком опустошил большую чашу саке, наполненную для следующего обхода.
— Это предназначалось всем… — сокрушался Журавль.
— …А досталось мне.
Нора с азартом наполнил чашу вновь, и, следуя примеру господина, выпил всё одним заходом.
— Неплохо.
— Ух-х-х! — ударив кулаками о стол, выдохнул Норайо; в его груди словно дымилась жаровня, — Как вы это выдержали?… Тут надо быть не человеком.
— А кем? — Хоккори заинтересованно приподнял бровь.
— Демоном!
— … — помолчав, господин щёлкнул пальцами, — Танцовщиц нам!
— Очередное искушение, а, Рэн? — покрывшись румянцем, не то от алкоголя, не то от вошедших красавиц, спросил Журавль.
— Меня таким не пронять.
Несколько раскрашенных белилами дам окружило старших кётаев; подошедших ко мне отогнал взглядом, они, раскрыв веера, стали танцевать посреди комнаты.
— Вы такой мускулистый! — поглаживая руки Норайо, приговаривала одна девушка.
— А от вас веет мужеством! — говорила другая, обнимая Хоккори.
— Только третий господин больно закрытый… — понуро дополнила последняя.
— Он не по женщинам, — выронил Журавль, — Ой!.. Не то!
— Он не по плотским утехам, — поправил его Богомол.
— Хи-хи-хи! — расхохотались танцовщицы.
— Женщина — главный враг мужчины! — вклинился я, — Она воплощает искушение! То, что вы находитесь здесь, тому прямое подтверждение.
— Забавный у вас друг, господин, — шепнула первая на ухо Хоккори.
— Я, увы, от искушений отказаться не могу, — утопая в девичьих объятиях, признался Норайо, — Мало от каких могу, если уж на то пошло…
— От каких, например? — с иронией спросил я.
— Хм-м-м, — он ушёл в себя, — Ладно, я не могу отказаться от искушений.
— Хи-хи-хи! Не хотите сыграть в кости? — спросила девушка.
— На большее или на меньшее? — уточнил Норайо.
— На две тройки! — выкрикнула танцовщица, — Мужчин трое — на каждого по столько же девушек!
— Или можно на возраст! — предложила другая, — Мне, например, двадцать один, значит нужно выбросить двойку с единицей.
— Боюсь, их не хватит, — ухмыльнулся Хоккори, перебирая в руке пару игральных костей.
— А я предлагаю выпить за виновника сегодняшнего торжества! — Журавль нырком обновил стаканы, — Всё-таки, без него мы бы вряд ли смогли сейчас пировать в этой резиденции!
«В этой резиденции».
Особняке клана Шитай…
«Мне нужна их земля», — так звучал приказ господина. Это было задание, за которое я получил титул кётая и показал глубокую верность Богомолу, готовность исполнить любую его волю.
Клан Шитай, занимаясь погребальной деятельностью, часто обращался к служителям Будды за помощью, я слышал о них, но никогда не пересекался лично, ведь был боевым монахом. Услышав волю Хоккори, мне сразу вспомнился главный принцип Сенши: «Люди нам не враги». Но разные времена диктуют свои условия. Когда я только вступил к «Проповедникам Смерти» их резиденцией было заброшенное строение, не то додзё, не то храм и, понятное дело, должно было прийти время переезда, покупки новой земли. «Откуда разбитый Нобунагой клан должен был взять деньги?», — возникал резонный вопрос.
Тогда у господина созрел план.
— Это — черта, которую мы должны пересечь, — отказал Журавль.
— Норайо-сан… разве не?…
— Да-да, «люди нам не враги».. все дела. Времена старых принципов ушли, Рэн, — он положил мне руку на плечо, — И ты либо с нами либо без нас.