— Главное ведь состояние разума, а не то, что в руках. Если ветер в голове — уже ничего не поможет.
— Ха-ха-ха! Скажите это дураку с такой волыной! — он похлопал по Танэгасиме у себя на коленях.
— Возможно, ты и прав…
— А вы, вижу, тренироваться начали?
— Ах, да, — стеснительно спрятав мозолистые ладони, кивнул я.
— Хорошо, что не сидели просто так! — улыбался Чино.
— Н-да… Не сидел.
— Вы настолько быстро меняете занятия, что могу уверенно сказать — имеете большие шансы прижиться среди проповедников… Не впервые, между прочим, — подмигнул мне Тэгами.
— В этом вся беда — мне будто бы нигде нет места.
— Просто у вас хорошо выходит много вещей, Согия-сан.
— Проблема в другом. Говорю же: мне нужно отплатить за всю помощь, за свободу.
— Ладно, ладно, если так вы сможете обрести спокойствие, то препятствовать не стану. Но и легко, всё-таки, не будет.
— Извини также и за то, что подвергаю тебя риску поручениями Рёко-самы.
— Я всё понимаю.
Мы подъезжали ко въезду в резиденцию проповедников. Там заседали все главные лица клана — кётаи, именно это здание сердце борьбы с мертвецами, остальные, разбросанные по стране, не так значимы.
— Кого ты привёл, Тэгами? — спросил исши у въезда.
— Будущий борец.
— А в повозке что?
— Саке.
— … — охранник смерил нас недоверчивым взглядом и, подойдя к бочке, приставил ухо. Ничего. А вот когда начал откупоривать засов — стало страшно. Через него мало что увидишь, но в нашем случае, он только принюхался к содержимому, и, после напряженной паузы, выдал: — Спустишь это в погреб.
— Конечно!
Из моих личных познаний о проповедниках, помню только, что есть у них два, скажем так, крыла. Первое — благотворительное. Туда, например, могли прийти обездоленные в поисках крова. Или столкнувшиеся с нежитью. Активнее, в любом случае, они действовали в военное время, помогая пострадавшим от междоусобиц. Всё это, в последнее время, было под знаменем учения «Дзию», если кратко — «Мы помогаем, а сёгунат о вас забыл», — не то чтобы ставке в край не было дела до нужд народа, но верхушка уже привыкла, что всем занимается Рёко-сама и проповедники. А вторые, в свою очередь, воспользовались доверием, и начали вести подпольную деятельность.
Второе крыло, как можно догадаться, основное — военизированное. Тут тренируются, обучаются противодействию мертвецам, формируются вылазки на особо опасных тварей.
На этом, пожалуй, и заканчиваются мои знания. Всё-таки, меня держали в первом крыле.
Прокрутить всё в голове полезно, ведь ступая к ним во второй раз, нужно показаться не совсем уж зелёным новичком. Мы с Тэгами условились о том, что он позаботится о бочке и хозяйстве в деревне, ведь я решил остаться у проповедников никого не предупредив, а всё моё: «Ремесло Варки Саке», — сейчас на владельце идзакаи. До моего прихода он хорошо справлялся и сам, так что невелика потеря.
— Таки прискакал, беглец, — первой встреченной особой на территории резиденции стала Йуруши. Она не изменилась с нашей последней встречи. Справа все волосы на голове были сбриты, а вместо них красовалось продолжение татуировки змеи, что начиналось ещё на шее, животное скалило пасть прямо во весь висок. Вторую половину тёмных прядей зачесали налево, — Ну, коль ты здесь, почему бы мне не провести инструктаж, правда?
— … — я растерянно кивнул.
— Это будет тебе плата, за угощения.
— Х-хорошо.
— Ну-с, отныне называй меня «Йуруши-сан», позывной — «Гадюка»! Хотя не факт, конечно, что тебя отдадут под моё покровительство. Но запомнить всё-равно обязан!
— Покровительство?
— Ага. Сначала всех новичков разделяют по группам и отдают под присмотр одному из кётаев, после, если послушник получает рекомендацию покровителя, становится одним из нас, ему выдаётся броня и разные привилегии, это уже узнаешь походу.
— Понятно.
— А, и ещё одно! Сейчас все бараки заняты, будешь спать в личных покоях своего покровителя.
— Так разве можно?
— Хоккори-сенсей скажет, и будет можно.
— Кто-о-о у нас тут?! — послышался задорный голос сзади, — Новичок! Глазам своим не верю!
— Знакомься, это — Рэн, позывной — «Карп».
— А не пора ли испытать тебя на татами? — заявил Карп.
— Прийти не успел — сразу на татами, — сыронизировала девушка.
— С твоего разрешения, Йуруши-тян! — льстиво протянул парень, и начал уверенно сокращать расстояние между нами. Наряд его — монашеский. Если я правильно понял, то у кётаев нету своей формы, каждый наряжается, как вздумается. И вот этот юноша, который, казалось, был младше меня, носил классическое буддийское одеяние дополненное браслетами и оберегами. Голова светилась лысиной, а на теле выведена ирэдзуми Карпа. И жуткая, чрезмерно спокойная улыбка. Не пойми чего ждать от такого человека, — Самообороной владеешь?