Много тысячелетий я прожил, и каждый раз занимательно видеть историю человека со стороны, а потом погружаться в его жизнь, и пытаться понять. Нора не первый и не последний, в отличии от большой части народа Японии, такие как Журавль не воспитываются традициями или кодексом. Нет ни добра, ни зла, ни цели — только путь. Дорога, стелется под ногами идущего. Если кого и не жалко подставить под моё проклятие, так точно подобных ему.
— О чём ты задумался, голова?
— Делаю выводы.
— Обо мне?
— О ком же ещё?
— И к чему пришёл?
— Да ни к чему особо… Кстати! Есть одна просьба.
— Ещё одна? — заинтересованно хмыкнул Журавль.
— Да.
— Ну, давай оценим, как говорится, предстоящий масштаб работ.
— Можешь заплести мне волосы?
— Чего-чего?
— Ну, возьми спадающие на глаза пряди и сделай две косички — закрепи их на затылке, — я попытался взглядом показать нужные участки головы, — Ну же! Я ведь голова!
— А потом что попросишь? Мужеложцем твоим стать? Не тут-то было! Я вас таких знаю.
— Никаких мужеложств! Было у меня как-то раз…
— Что? Ай, ладно…
— Но вопрос же только в причёске!
— Сделаешь сам, когда вернём тело.
— Ну, пожалуйста! Мне ничерта не видно с пояса, когда ты сражаешься.
— Если прямо «Пожалуйста», — нехотя протянул Нора, — Так уж и быть.
— Ура!
— Учти, такого я ещё не делал.
— Не боись, странник видит, что ты человек множества талантов!
— Может, к парикмахеру тебя поведём?
— Все деньги унеслись вместе с телом. Будто бы они у меня были! Ха-ха-ха! Да и какой парикмахер, в здравом уме, станет делать прическу голове?
— Твоя правда… — перебирая в руках волосы, вздыхал он.
— Подожди! У тебя ведь расчёска есть?
— Я уж думал, мы этого ворона не дождёмся… — ворчал спутник, прохаживаясь по заросшей тропинке, — Не напрасно идём? Птичка ведь показала, что Шитсубо там нету.
— Подождём.
— А информация не могла устареть?
— Вполне, почему нет?
— Паршиво.
— Н-да, в этот раз Унмэй задержался. Но мы хотя бы знаем куда идти!
— Наконец-то знаем!.. — поправил Норайо, — Вот! Точно! Скажи-ка мне, голова, схерали ты бессмертная?
— Видишь ли, если говорить простыми словами, чтобы я был счастлив — кто-то должен хапнуть горя, чтобы я жил — кому-то приходится умирать. Как ворону у тебя на плече, например.
— И так ты прожил свои тысячелетия? Выходит, бессмертие вовсе не дар…
— Ну, да. Я стараюсь с людьми подолгу не контактировать, дабы один и тот же сюжет не повторялся.
— О чём ты?…
— Ну, например: Тамаши Ханта, слышал о таком?
— Бр-р-р. Слышал, конечно. Сотрудничать с ним было крайне сложно…
— Подожди, проповедники сотрудничали с Хантой?
— Он сам к нам пришёл… Хотя, нет, я тебе ничего говорить не стану, это тайна, которую нельзя разглашать.
— Как?… Как вы скрыли от меня это?!
— Заслуга Хоккори-сенсея. Всё идёт по его плану.
Возможно, это связано с «Чудесами контроля»? Стоит, наверное, за ними последить…
— Ты-то как был связан с Хантой? — продолжил Нора.
— Ну вот, я в их истории был зачинщиком. Его, как раз таки, коснулось моё проклятие.
— … — осознание пришибло Норайо, — Йуруши, она ведь тоже?..
— Не последняя фигура в истории.
— Оу… Действительно… многое встаёт на свои места.
— Тамаши мёртв, в любом случае. Но раны, оставленные Гадюке, вряд-ли заживут.
— …
— Как-то так. Вернёмся к бессмертию, мой максимум — контролировать поток, выбирать у кого высасывать жизнь. Но закрыть его — невозможно.
— И кто тебя так?
— Кодоку.
— Жуткие истории ты рассказываешь, голова. Давай оставим тему.
— Это — арена, это — Сейкацу, мой милый друг!
— Ой, давай только без «мой», и без «милый», — вздохнул Норайо.
— Как пожелаешь, драгоценный друг.
— Слушая, что ты рассказываешь о себе, и «другом»-то твоим не хочется быть. Я тут выполняю приказ Хоккори-сенсея.
— Вряд-ли он тебе говорил заплести такие шикарные косы!
— Это я просто смиловался над ноющей головушкой, — пару минут мы провели в тишине, — Лучше скажи, чего стоит ожидать от Шитсубо?
— Вы разве с ней не сталкивались?
— Вовсе нет, только слышал.
— Сейчас состояние плачевное, ведь Тамаши лишил её головы, она быстра, но ориентируется только на слух, чувствует движения.
— Ханта… хорош.
— Не спорю, но, видать, охотник на Акогаре не знал, что поверженный им демон вскочит и начнёт искать свою голову.
— Он разве не обезглавил демона Акогарой? Почему, тогда, она осталась в живых?