Доставалось и другому большому кораблю. Он просматривался в отдалении среди мутного марева битвы. Меж ним и флагманом как цыплята меж квочками сновали маломерные суда, огрызаясь в небеса выстрелами ракет.
Катер продолжал продвигаться вперед, оставляя справа по борту гостя с неба. Он был огромен и напоминал выброшенного на сушу чудовищных размеров кашалота со вспоротым брюхом. Из брюха продолжали выползать пауки.
Василий увидел подбитый гравифлюг. Он дымил, кувыркался и летел навстречу катеру. Предпринимать, что-либо не оставалось времени. Гравифлюг всей своей массой обрушился на катер. Защита сработала. Но Василию показалось, что его будто железным тазом огрели по затылку. В глазах потемнело. Он встряхнул головой, проясняя сознание, и уже в следующий миг с неудовольствием отметил, что катер резко сбавил ход, и его затрясло мелкой дрожью. Мотор застучал, как сердце при инфаркте.
- Капут, - произнес фон Кранц за спиной. Василий оглянулся. Обломки гравифлюга завалили корму и, судя по всему, повредили не только двигатель, но и руль. Катер резко забрал влево и поплыл по кругу.
- Защита отключилась, - сообщил фон Кранц, после чего приподнял сиденье, вытащил из-под него спасательный жилет и ловко накинул его на себя.
- Рекомендую вам сделать то же самое, господин Белавин, - назидательно произнес он. - Нам лучше покинуть катер.
- Не дожидаясь ответных действий Василия, немец резво выскочил из рубки, плюхнулся в воду и со скоростью рекордсмена олимпийских игр поплыл куда подальше. Вскоре он затерялся среди кипящих волн.
- Да пошел ты! - Василий сплюнул и попытался вернуть судно на курс. Тщетно. Штурвал крутился сам по себе. Катер, полз по кругу, как старый ленивый конь. До крейсера оставалось, может быть, чуть более километра. Преодолеть вплавь такое расстояние для Василия не составило бы большого труда. Но все пространство воды то и дело вспарывалось взрывами от шальных ракет, огнем, обломками пауков и гравифлюгов.
Иного пути не было, как бросаться вплавь через этот ад. Василий уже было изготовился кинуться в волны, да так и замер.
На флагмане, истерзанном атаками пауков и окутанным дымами пожаров, вспыхнул багровый огненный шар. Он медленно вздувался, разламывая борта корабля и разрывая его, как пустую банку из-под пива. Чудовищный взрыв глотал обломки палубных надстроек, и продолжал нереально медленно распухать, пожирая весь корабль.
Пауки уничтожили крейсер.
- Неееет!!!
Полный отчаяния и ярости вопль Василия пронзил грохот взрыва.
- Нет, - уже негромко повторил Василий. - За что?
Все окончательно потеряло свой смысл.
Он почувствовал, как внутри него что-то взорвалось, разламывая на куски броню его сущности.
- Что тебе нужно?! Что тебе нужно от меня?! - обратив свой взор к небу, волком взвыл Василий. - Что ты хочешь?! Зачем это все?! Иди сюда! Покажись! Да кто же ты такой?! Кто?!
Он вскинул кулаки и яростно затряс ими.
Небо всколыхнулось. По Черной зыби пробежали молнии. Над озером поплыли смутные полупрозрачные проявления, непонятных формообразований. В них можно было разглядеть смутные очертания людей, домов, неведомых пейзажей и животных.
А потом небо разверзлось тьмой, которая медленно проявила из себя чудовищный по размерам черный треугольник. По его краям искрился зеленый свет.
Плотная неведомая сила бросила Василия на палубу катера.
Жаркое солнце перевалило за полдень. Его багровый диск завис в мутной пелене над двумя холмами, где уже седьмой час продолжалась кровавая битва.
Давно прогорел сухой кустарник, подожженный сарацинами, но дым от него висел в неподвижном воздухе, продолжая разъедать глаза Воинов Христовых и сушить их измученные долгой жаждой глотки.
Битва близилась к завершению. Уже был захвачен Святой Крест и убит епископ Акрский.
Салах-ад-дин Юсуф ибн Айюб приказал атаковать Рога Хаттина со всех сторон, возглавив лично штурм Южного холма. Пехота сарацин двинулась на Северный холм, а Таки ал Дин с кавалерией двинулся в седловину меж северным и южным рогом.
Но рыцари сопротивлялись яростно. Часть их на лошадях предприняла две дерзкие контратаки в надежде убить Саладина.