— Вздристнул, — заключил Карло. — Медвежья болезнь, да? Беда с вами, с мохнорылыми. Никак не вычистим это из ваших генов. Хотя… я, откровенно говоря, ожидал худшего. Вы умеете управлять своим сфинктером. Ну хоть что-то вы умеете.
— Если бы я обделался по-настоящему, тут было бы не продохнуть, — попытался огрызнуться Джузеппе, понимая, впрочем, что звучит это жалко и постыдно. — Если вы намерены пользоваться правом, разрешите мне всё-таки сначала выйти в туалет, — капитулировал он. — У меня там внутри кое-что лишнее.
— Ладно уж, одевайтесь. Меня не интересует ваша прямая кишка в качестве сексуального объекта, и я не хочу вас опускать. Если честно, я хотел посмотреть на состояние ваших паховых вен. Что ж, примерно этого я и ожидал. Ваше поведение уже давно меня беспокоит, а уж сегодняшняя сцена… Кто вам, интересно, делает уколы? Кто-то из ваших кукол? Найду — отправлю вниз, на препараты… На чём вы сидите, Джузеппе? Мак? Псевдоэндорфины? Новые штучки для бурной мозгоебли? Или всё-таки айс?
Медведь молчал, изо всех сил удерживаясь от того, чтобы не обделаться уже по-настоящему.
— В общем, так. О вас давно ходят слухи, что вы подсели на вещества, но я не придавал этому значения. Так вот — если я услышу… хотя бы услышу, Сизый! — что вы продолжаете баловаться наркотиками, я потребую расследования и анализов. И если в ваших тканях найдут что-нибудь запрещённое… В лучшем случае вы отделаетесь потерей прав. В худшем — дефолт и на общее.
Джузеппе понуро поворотил сизую морду в сторону.
— Ладно уж. Вернёмся к прерванной дискуссии, — как ни в чём не бывало продолжал доктор. — Так вот, армированный бамбук не ломается. Эта ваша заготовка делает страховочный надрез на носу. Парень неглуп и сообразителен, а вы это проглядели, потому что он у вас был в контрольной группе. Типичная для вас ошибка. Пожалуй, я беру его к себе на индивидуальное развитие. Попробую что-нибудь сделать из этого материала. Идите, что-ли. Компетентность у вас теперь девятка. Надо было бы снять два балла, но… Но не хочу. Вы довольно толковый специалист, Джузеппе. Хотя нет, всё-таки бестолковый. Однако остальные ещё хуже. Чесгря, я вообще не знаю, на кого теперь можно положиться.
Джузеппе постарался подавить в себе злобу: он понимал, что старик обошёлся с ним куда мягче, чем он того заслуживал. Тем не менее, потеря балла была неприятной, поскольку лишала его некоторых привилегий. Перспектива расследования была ещё хуже: Карло по такому поводу был вполне способен поднять гевалт.
Он попробовал утешить себя той мыслью, что у доктора с его скверным характером тоже бывают неприятности с начальством. В сущности говоря, не так уж и прочно сидит господин Карло Коллоди в своём кресле. Если бы он не был таким отменным оператором секвенсора… И если вдруг…
Чёрт возьми! Надо, наконец, решиться. Это дорого ему обойдётся, но он закроет проблему со стариком. Раз и навсегда. Правда, это означает пойти на преступление — ну, или оплатить преступление, что одно и то же. Так или иначе, терпеть над собой доктора Карло Коллоди больше нельзя. Хотя, конечно, страшновато…
Под хвостом опять стало тепло и мокро. Сизый Нос мысленно пообещал себе больше не выёживаться и всегда носить обычные медвежьи прокладки.
Доктор демонстративно понюхал воздух.
— Нельзя гадить в штаны, — заметил он поучающим тоном. — Срать в штаны запрещено.
Глава 3, в которой уже знакомая нам компания попадает в затруднительное положение и лишается верного спутника
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ
Справка-ориентировка. Полоса размежевания (нейтралка) между доменом Шерстяных и Вондерлендом. Ширина — от полукилометра до полутора. Постоянно живущих разумных (IIQ>70) существ нет. Несмотря на относительную близость Зоны, тесла-мутанты практически не встречаются, из-за кратковременности и непостоянства тесла-зацеплений.
Сохранились отдельные строения дохомокостной эпохи. Ближайшее крупное сооружение: немецкая военная база Graublaulichtung («Сизая Поляна»). Законсервирована; все попытки проникновения извне безуспешны.
Ближайшие населённые пункты: укрепление Гиен-Аул (шерстяные), мини-сити Кавай (Вондерленд). К посещению не рекомендованы.
Карабас бар Раббас лежал на неправдоподобно зелёной, глянцевито сияющей траве. Все травинки были ровненькими, совершенно одинаковыми, с плоскими, будто подстриженными, кончиками. Он задумался над этим и решил, что они и в самом деле стрижены — никакая генная модификация не могла бы так выластить газон по ранжиру. Слишком многое тут должно было играть за разномастность, начиная с разной освещённости.