Второе после дворца по величию здание столицы — Храм поражал своим великолепием. Построенный дварфами во времена, когда все расы жили в мире, он был выдержан в традиционном эльфийском стиле гармонии с природой.
Основой стал исполинский миллоран. Прямо в его стволе искусные бородачи создали залы, комнаты и переходы, к которым снаружи пристроили стены из белого мрамора. Воздушность храму придавало множество резных колонн, изящных арок и тонких шпилей, гармонично сочетавшихся с молодыми побегами эльфийского дерева. Дивные редкие цветы, росшие повсюду, дополняли эту прекрасную картину.
Крыши каждого элемента из полупрозрачного горного хрусталя позволяли солнцу освещать внутренние помещения. Если у того, конечно, получалось пробиться сквозь разросшуюся за тысячелетия крону исполина.
Стоило принцу выйти из кареты, как еще недавно галдящая толпа тут же в изумлении смолкла. Не спавший несколько дней, покрытый так и не смытой кровью врагов, с израненными ушами, он выглядел как живой мертвец из детских страшилок.
Но больше всего удивлял его взгляд. Вместо обычного, вечно смеющегося выражения лица жители столицы наблюдали холодный, сосредоточенный взор, полный решимости идти до конца и любой ценой вернуть возлюбленную к жизни.
Не позволив никому помогать, в полной тишине Никаниэль сам нес тело Элельен вверх по лестнице. И с каждой ступенькой его шаг замедлялся. Не потому что он устал, хотя и это было правдой, — эльфийский принц боялся.
Боялся, что опоздал.
Боялся, что она навсегда останется такой как сейчас — холодной и безжизненной. Как прекрасная статуя, вышедшая из-под руки мастера, но неспособная ответить взаимностью своему создателю.
Боялся, что даже сами боги уже не смогут вернуть любовь всей его жизни, и ее жизнерадостный смех больше никогда не отразится веселым эхом в пустых коридорах дворца.
Но вот, отбросив все сомнения, он решительно преодолел последние метры и твердым шагом переступил порог главного зала.
Верховные жрецы ждали его.
От каждого из них исходила мощная аура могущества и благочестия. Не считая архимага, они, несомненно, были сами сильными чудотворцами в Эльфхейме, а может даже и во всем Альйоне.
Полностью посвятив свою жизнь служению светлым богам, они достигли невероятных высот мастерства и могли с легкостью исцелять смертельные раны, лечить безнадежно больных, накладывать чудесные благословления и даже воскрешать мертвых. И именно на эту уникальную способность надеялся молодой принц, изо всех сил стремясь к храму.
Квиннетил — главный последователь бога солнца. Невысокий, полноватый эльф с добрыми глазами. Финдиор — архидруид бога природы. Косматый, бородатый и с вечной ухмылкой на лице. Селионэт — первосвященница богини эльфов. Высокая, статная женщина в красивых бело-зеленых одеяниях. И, главная надежда Никаниэля, — Линасаир — высший адепт бога жизни. Пышущий здоровьем эльф неопределенного возраста, по слухам способный гнуть подковы всего лишь двумя пальцами.
Так же в зале находились помощники, подручные и множество других служителей разных рангов. И все они в полной тишине следили за Никаниэлем.
Бережно опустив тело любимой на центральный алтарь, Ник обратился ко всем четверым сразу:
— Почтенные жрецы светлых богов, я знаю, что не могу вам приказывать, но я прошу, нет, я умоляю вас применить свои знания и воскресить Элельен Лунный Шепот.
— Юный принц, — взял слово Квиннетил, — полагаю вам известно, что дар воскрешения чрезвычайно редок, и для проведения ритуала должно быть соблюдено множество условий, одним из которых является недавняя смерть. Когда была убита леди Элельен?
— Два с половиной дня назад.
Лица жрецов помрачнели.
— Да, я знаю, что прошло много времени… Мы спешили, как могли…
— Если бы с вами был служитель Акарая, он бы мог удерживать ее душу в теле до ритуала воскрешения. — задумчиво произнес Линасаир.
— Но его не было! — вскричал Никаниэль, глазами ища поддержки у остальных.
— Истории ведь известны случаи и более поздних воскрешений. — невозмутимо подал голос Финдиор, не обращая внимания на эмоциональную вспышку принца. — Когда душа жертвы по каким-то причинам отказывалась покидать Альйон.
— Да! Она еще здесь! Она не могла бросить меня! Я… я чувствую! — Ник хватался за каждую соломинку.
— Селионэт, что скажешь? — спросил Квиннетил у первосвященницы богини эльфов.
— Ради рода Лунный Шепот, ради благополучия Эльфхейма, ради всей нашей расы, я считаю мы должны хотя бы попытаться!