Рывок вперед, деревья разбросало в стороны, чуть не сбросив нас, разворот, полный ход, согласно указаниям демона. Немного трясло на кочках. Скорость была явно выше положенной. Похоже, движок там совсем не заводской. Полез к механику.
— Сам модифицировал? — Слова тонули в грохоте, но он услышал.
— Остальные помогли. Слушай, а ты вобще кем будешь?
— Берсерк. Почему не напали, когда поднялись? — Услышал с четвертого раза задумавшись ответил:
— Мы на этом свете за тебя держимся, я чувствую это. Что-то неохота возвращаться в Бездну.
Интересно получается: можно поднять и врагов, но те будут за меня. Наверное. Чуйка отметила врагов. Живых. Погоня. Увидел БТР в смотровую щель.
Хлопок пушки, сзади громыхнуло. Вражеская машина дернулась, в корпусе появилась дыра.
— Фугасом давай! — Я вспомнил, как в фильме про войну экипаж глушили взрывом. Тогда танк оставался целым. Щелчок загнанного снаряда, с одновременным поворотом башни.
Если она еще не повернута, то чем тогда мы стреляли? Потом выясню. Выстрел кувалдой прошелся по ушам. Противник пропал из виду в облаке дыма и пыли.
Решил бы, что оторвались, но чуйке лучше знать. Нашу машину тряхнуло так, что я упал под сиденье командира, взрывная волна накрыла сознание пеленой и заложила уши. Сильные руки радиста, видимо, привыкшего замещать командира подняли меня, усаживая на кресло. Запахло бензином. Это уже плохо от слова совсем.
— Выпрыгиваем! — Командир машины (он же радист) схватил автомат и вылетел через задний люк. Я вывалился вслед, катясь кубарем по каменистому проселку.
Улегся на живот, щекой уперся в землю. Взрыв машины не подействовал на и так заложенные уши.
Всем телом ощутил приземление Бальтазара где-то рядом. Я встал, отряхиваясь. Он несся в сторону врага, замахнувшись тесаком и пропал в облаке пыли. Зазвучал скрежет металла о металл.
Даже сквозь такую завесу виднелись вспышки искр. Навел свой пистолет примерно на дерущихся. И в кого стрелять? Могу и своего задеть. Почувствовал нарастающее кручение в животе.
Желудок прихватило, словно я месяц не ел, мир вспыхнул яркими красками, затем потерял их вовсе. Согнулся, падая на землю, в печени закололо. Растения в лесу и командир машины, который вставал левее от меня, издавали легкое свечение.
Сквозь завесу я увидел огромный силуэт полудемона и три фигуры врагов. Отключил боль и прочие ощущения-помехи. Стрелял, не целясь. Знал, что попаду. Повинуясь чутью, выхватил меч, оборачиваясь.
Четвертый противник пытался перебить моих, с палашом наперевес. Метнул меч ему в спину. Его широкоплечее тело мгновенно усохло вдвое, кожа плотно обтянула кости, армейская форма обвисла парашютом.
Наклонился вперед и упал, выронив оружие. Выдернув Черный Клинок, я ощутил приток энергии. Похоже, на расстоянии энергию он не передает. Палаш, лежащий на земле, был в пыли, но я признал в нем Инквизиторское оружие. Да, постаревшее, но это было оно.
Даже гарда немного блестит золотом. Пожалуй, придержу у себя. На трупе нашлись ножны, пока отцеплял, из его карманов выпали белковые батончики. Как раз кстати, голод никуда не делся. Два батончика буквально спасли мне жизнь.
Спасли, но голод не уняли. Здоровяк нашел во вражьем БТРе ящик тушенки. Я вскрывал их голыми руками, закидывая содержимое в бездонное брюхо, пока съеденное не начало проситься назад.
Вытерев руки об майку (бывшего) владельца палаша, увидел кучу пустых банок. В ящике осталось лишь четыре банки из трех десятков. Нет, я, конечно, люблю плотно заправиться, но это уже перебор.
— Похоже, ты уже совсем демон, — Бальтазар хлопнул себя по коленям. Он сидел на карме машины, свесив ноги почти до земли.
— А ты насколько?
— Чуть меньше половины. Меня поэтому эти, — он кивнул массивной головой на поверженных врагов — терпеть не могут. Говорят, полукровка, позор чистой расы. — Сплюнул на землю, презрительно поморщившись.
— Ладно, не будем о плохом.
— То есть вообще молчать?
Проигнорировал вопрос одного из мертвецов. Вдалеке громыхнуло, ослепляя меня вспышкой разорвавшегося боекомплекта, даже несмотря на то, что я стоял спиной.
Почувствовал укол под левую лопатку. Сердце замедлило свой ход, я припал на колено.
— Волчара, ты чего? — полудемон искренне хотел помочь. Полутрупы упали, корчась в судорогах. Он потащил меня ближе к машине, облокотил на заднее колесо, убегая внутрь. Спустя минуту, принес аптечку. Принялся колоть мне обезболивающее.
— Дурак, не поможет, — слова давались с трудом. Глупо так умирать, но откачать меня он не в силах. Закрыл глаза, сквозь пелену донесся звон вынимаемой из ножен стали:
— Ну, хоть добру не пропадать, — резкий и мощный удар в солнечное сплетение. Пелена в стократ уплотнилась, тело перестало ощущаться. Сознание погружалось в непроницаемую темноту, похоже, это и есть Бездна, о которой говорил механик…
====== Котел масла на легион мертвецов ======
— ЭТО МОЙ СЛУГА!!! — Чувствительность резко вернулась, мое тело само подорвалось с места, хватая полудемона за пряжку ремня и поднимая над собой. Горло рвало от такой перегрузки.
— Что за… — Я резко отбросил его в кусты. Не я. Тело подчинялось кому-то другому.
— ЭТО МОЙ СЛУГА!!! — повторил громогласный голос, калеча мои связки. — КАК ТЫ ПОСМЕЛ?! — Постепенно, тело начало меня слушаться. Он выполз из бурелома, попутно вставая на ноги.
— Ты уж извини, такая голодуха любого зверем сделает, сам понимаешь, — он пнул ногой пустую банку. Нервничает, аж руки трясутся.
— Бог простит.
— Это навряд ли, — Безликий вышел из-за деревьев, глядя на нас. Его ноги слегка подкашивались, ему явно не лучше, чем мне, — я злопамятный, — скрестил руки на груди, но я видел, что его могущество на грани. Еще немного, и нас обоих не станет.
— Да ладно тебе, понял я! — Демон всерьез перепугался. По нему было видно, что он в панике.
Он судорожно соображал, как бы уцелеть. Бог вампиров не собирался махать шашкой, но Бальтазар этого не видел. Размашистый удар тесака остановился на полпути.
Безликий блокировал удар, сжав лезвие одной рукой, на показуху изображая, что это не отняло у него сил. Мои ноги похолодели, волна онемения пронеслась по телу, вынуждая упасть на спину. Похоже, он истощил нас обоих.
Испытывать эмоции сил уже не осталось, но все же подняться на ноги получилось. Сквозь матовую пелену мелькали фигуры дерущихся, я попытался опереться о корпус БТРа, но рука провалилась в пустоту, увлекая за собой тело.
Мир приобрел четкость, но утратил краски, светилось лишь то, в чем есть жизнь. Мысленно потянулся к лесу, вбирая в себя его энергию.
Так когда-то меня учил наставник, но, во-первых, энергетику растений чувствовать я тогда не мог, а во-вторых, такого притока энергии быть не должно.
Да, медитации в лесу лечат от многого и позволяют организму экономить топливо на заживлении ран, но не более. Гоняя эти мысли, в считанные секунды привел себя в норму, возвращая миру его нормальные цвета.
Полудемон лежал в изнеможении, жадно глотая воздух. Божество смотрело на него сверху-вниз, как на меня когда-то.
— Теперь вижу, что понял. — Сил у него почти не было, но виду не подавал. Наконец, здоровяк свалился и обмяк — тоже перегрузился. Бог облегченно выдохнул, но на ногах устоял. Шатаясь, побрел ко мне и улегся рядом, тяжело звякнув затылком о металлическую стенку. Его лицо побледнело, черты лица заострились, на лбу выступил пот.
— Ну ты и сволочь, один день не можешь спокойно прожить.
— Такова моя натура. У тебя пожрать не завалялось? — я перешел к насущному. Что-то мое тело требует слишком много топлива. Мне в лицо прилетела банка сардин.
На ней было колечко, так что открыть ее удалось легко. Так-то я рыбу не люблю, но сейчас она показалась мне деликатесом. Вот что с людьми делает голодуха.
— Спасибо, что выручил, но за слугу ты мне еще ответишь.