Перешел в медведя, так проще. Рука махнула в воздухе. Опять переметнулся! Махнул назад локтем, впервые его достал. Как предсказуемо зайти за спину.
Грудь пронзило тянущее чувство, слабо похожее на боль. Словно какой-то шприц неумолимо высасывает из меня жизнь. Эта тварь стояла спереди, вонзив меч мне в грудь. Я подался назад, упав на арматуру. Мое тело вмяло их в землю, затем резко вскочило. Хорошо быть берсерком.
Ударил ему туда, где у человека должна быть переносица. Откинулось, но ударило мечом еще раз. С виду это вороненый металл, как он меня пробивает? Уперся сапогом мне в грудь и вырвал меч из моей плоти, с хрустом провернув его в моем теле.
— Аааарррх! — Выдыхаю, чтобы выпустить лишнее напряжение. Взял его за грудки, перевернул и воткнул головой в пол. Он тут же получил от меня с разворота. Обладает такой скоростью (или телепортацией?), а такой предсказуемый.
Я уже выдохся от таких оборотов. Выхватил нож и с размаху всадил в тварь. Точно в солнечное сплетение. Тварь затряслась, словно ее било током. Рукоять нагрелась. Не сильно, просто приятно грела руку. Оно отпихнуло меня, впечатав в стену. От такого удара я выронил нож.
Сознание отстраненно отмечает, что я столклулся с чем-то мистическим. Медленно идет ко мне. Оно знает, что я от него никуда не денусь. Удар об стену повредил мне спину, от боли я даже не мог пошевелить ногами.
Рука сама потянулась к стечкину. Выстрел, второй, третий… Оно упало на пол, истекая черной, как смоль, кровью. После десятого выстрела, пистолет издавал лишь сухие щелчки. Зарядили лишь наполовину. Выбросил уже бесполезное оружие.
К ногам потихоньку вернулась чувствительность. Подобрал нож и, взглянув на тяжело дышащую тварь, вогнал ей клинок под ребра. Снова затряслась, но теперь я ощутил, как оно теряет плотность, исчезает из этого мира.
Вспышка света, и я остался в одиночестве. Нож почернел от крови этой твари, утратив свое свечение. По телу пробежала волна боли и жжения, вынудив меня упасть. Уже в который раз поднявшись, я поднял нож и вытер о край балахона.
Он, кстати, не особо пострадал в битве. Ничего не изменилось, только заметил, что пентаграмма на рукояти стала красной на черном фоне. Зуд на лице, ставший уже привычным, превратился в жжение.
Стянул противогаз, ощутив лицом порывы сквозняка. Непривычный холодок пробежался по макушке. Я машинально ее потрогал и замер. Лысый. Абсолютно. Накинул капюшон.
Стечкин брать не стал. Автоматы тоже. Что-то не тянет меня мародерствовать. Вышел из ангара через широкие ворота. Едва угадывалась тропинка от главного входа. Пошел по ней.
Почему-то я не чувствовал напряжения, словно незримые звери утратили ко мне интерес. Видимо, я стал для них частью ландшафта или просто невидимкой.
Шел долго, аж ноги заболели. Пробился первый луч солнца. Не страшно. Даже если оно сильно печет, то в тени будет нормально. По крайней мере, выяснил, что сейчас где-то полдень.
По дороге набрел на улей. Если бы не запах, ни за что бы не нашел. Серые пчелы, чуйка говорила, что они нормальные, не то, что зверье.
Я знал, что они не ужалят, так что смело полез в дупло неизвестного мне дерева. Мед оказался темным и горьковатым. Похоже на каштановый, но самих каштанов я что-то не вижу.
Наевшись до отвала, поискал у себя какой-нибудь пакет. Нашел во внутреннем кармане прозрачный пакет без ручек с какими-то шариками внутри. На матовых стеклянных шариках были нарисованы красные и золотые кресты с точками.
Странно меня снарядили, очень странно. Вытряхнул их в карман, а пакет пополнил сотами. Мало ли, когда еще найду, что поесть. Запас поместил в левый наружный карман, в другие не влезал. Надеюсь, пчелам хватит того, что осталось.
Стайка жужжащих пчел полезла ко мне в рукав. Странно, по логике должны были к меду в кармане лезть. Выгонять не стал все равно не мешают, только слегка непривычно возятся.
Пока шел, тропинка совсем пропала в опавшей листве. Не думаю, что тут далеко до людей, если солдаты пришли оттуда пешком.
И правда, вскоре я учуял запах костра и увидел, что лес переходит в опушку, затем в поле, с которого сняли большую часть урожая. Картошка, — это хорошо.
Заметил наскоро поставленные вышки с солдатами в знакомой форме. Клоны. Они меня еще не видели. Не стал скрываться, а то могут подстрелить, как диверсанта.
Один из них меня все же заметил, но едва наведя автомат, тот час же убрал, словно понял, что я не враг. На голове солдата был стальной шлем, судя по ущербному виду, выкованный где-то здесь.
Во дворах обветшалых домов шныряли исхудавшие куры. Возле сарая лежали штабеля покойников накрытых брезентом. Ну и деревня. И никого на улице.
Я уже просунул голову в дверной проем, как в сантиметре от моей головы рубанула сталь, вонзившись в дверной косяк.
— Стривай, хлопче! — донеслось из полумрака избы.
====== Новые друзья ======
— Стрывай, хлопче! — донеслось из полумрака избы.
— Стрываю, — сказал я, копируя говор неизвестного.
— Чьих будешь?
— Каких нальют, таких и буду, лучше с горла.
— Проходи, коли не шутишь.
Стальная шашка — теперь я разглядел ее — убралась в ножны с характерным щелчком. Фигура сдернула с окон занавески, наполнив комнату светом.
Это был мужик средних лет побритый наголо, из макушки торчал лишь один чуб, в ухе золотая серьга. Голубые глаза разглядывали меня с интересом. Усы разделялись на два хвоста и свисали до широкой, бугрящейся мышцами груди.
Незнакомец был лишь в одних красных шароварах и кожаных
сапогах, покрытых слоем грязи, а то и не одним. Заметив мой интерес сказал:
— Из казаков я. Бубен, — пожал протянутую руку.
— Волчара. Берсерк.
— Чуден ты, Волчара. Вроде одет монахом, а нечистью от тебя тянет, — указал пальцем мне на сапог. — Отсюда.
Я вынул свой чудо-нож.
Казака будто ледяной водой облили. Сплюнул через плечо сделал несколько витиеватых пассов руками, затем широко перекрестился.
— Чур меня! Убери это!
Я послушно спрятал нож.
— Что с ним не так-то?
— Нечистью пахнет, словно проклятый. Ты что с ним сделал? – казак решил взять дистанцию в пару метров, чтобы рубануть, если что.
Я рассказал ему про ту тварь в ангаре. по мере рассказа он успокаивался, под конец он уже отпустил рукоять шашки.
— Нечистый это был. Кровопийца. Он через железяку свою кровь пьет. Это наших бойцов он порешил. Теперь ты тоже так можешь.
— Хочешь сказать, что я такой же, как он?
— Нет, ты просто так же можешь, но с клинком не связан, если твой нож переломить, то ты не умрешь. Я в этом не очень понимаю, придут наши все объяснят. Я пока пожрать тебе дам. Поди, проголодался.
Мой желудок заурчал от радости так, что говорить не пришлось.
Он налил нам чая из старого самовара и принес консервы. Заметив как я ем руками, он сам положил вилку и повторил за мной.
— Да, так удобнее.
Он вытер руки о штаны и откинулся на спинку стула, поставив ноги на стол. Принялся ковыряться в зубах. Не долго думая, я повторил за ним.
— Ты же не из этого мира. Это я тоже чую.
— Ну да, я не отсюда.
— Тема следующая: ученые увлеклись оккультизмом. Сначала по мелочи, затем вплотную. Напризывали всякой дряни и набодяжили орду суперсолдат. Наша задача — затолкать тварей назад. Ну, хотя бы стравить между собой.
— Занятный мир. Что о тварях скажешь?
— То, что моя шашка против них козырь.
— Бубновый?
— Агась, — он обнажил часть шашки с пентаграммой и крестами. В нее были вклинены дополнительные иероглифы, плюс круг из которого исходили солнечные лучи — это смесь закрепощения с отторжением. Твой нож выжигает их лишь при контакте. Выдернешь из его печени и все. Моя же заставит гореть их в агонии пока не сдохнут. Слабые выдерживают лишь неполные сутки.
— По началу мой нож так же светился.
— Он у нечисти силу вытягивает, переполнился, — я вопросительно приподнял левую бровь. — Ну, тварь такого уровня, что перед смертью клинок попортила. Тьму он из нее выкачивал, так святое оружие работает против них. В общем, твой клинок объелся ее Силы и стал проклятым. И это, вовремя, конечно, но за знакомство…