Наркоманы, маньяки и духовные ищущие удивительно похожи в одном: у них есть потрясающий шанс заглянуть сквозь иллюзию их собственной персональной силы. Этот шанс исходит из их жизненного опыта, в котором они постоянно обнаруживают, что идут на поводу неодолимого желания сделать что-то, что, как они знают, принесет им в конечном счете одни неприятности.
Несколько слов об анонимности. Программа Анонимных Алкоголиков (АА) и многие ее ответвления анонимны. Это означает, что членам этой программы настоятельно рекомендуется сохранять анонимность на публичном уровне. Это уважаемая традиция, несущая в себе много практических преимуществ. Следуя ей, я не могу утверждать, что состою в какой-то из программ Двенадцати Шагов, хотя, как вы вскоре сможете убедиться, определенно подхожу под некоторые из них.
Позвольте представиться… Я свинья. Возможно, в настоящее время не очень активная, но с шестнадцати до тридцати пяти лет моей основной миссией в жизни было получить БОЛЬШЕ. БОЛЬШЕ касалось всего, что я любил, а больше всего я любил наркотики и алкоголь. И употреблял помногу и того и другого. Как будто внутри меня была огромная дыра, которую я отчаянно пытался заполнить. Иногда мне хватало, и дыра заполнялась до краев на блаженный миг удовлетворения и покоя. Но на дне дыры была течь. Что бы я в нее ни клал, быстро исчезало, и я всегда оставался с ощущением пустоты и жаждой БОЛЬШЕГО. Сущим мучением моей жизни было то, что БОЛЬШЕЕ никогда не становилось достаточным.
В конце активной фазы моего алкоголизма и наркомании мой некогда успешный бизнес стал разваливаться. Мой брак был мертв (хотя мы все еще вяло теребили труп в некоторой надежде). Я был не в состоянии проявить себя хоть как-то физически или эмоционально в отношении жены или двоих маленьких детей. Мое здоровье деградировало настолько, что мои лодыжки и запястья раздулись от алкогольной водянки. Я потерял контроль над мочевым пузырем, так что мне приходилось набивать в штаны пачки туалетной бумаги, чтобы перехватить слабое, но постоянное недержание мочи. Этот импровизированный подгузник требовал замены примерно каждые полчаса. Я ежедневно проводил максимально возможное количество часов в местном баре. Мой день начинался поздним утром с рома и кофе, чтобы унять тряску, и дорожки кокаина «для подзарядки». Каждое утро, когда я пытался почистить зубы, мне приходилось бороться с рвотными позывами.
Я рассказываю вам все это, только чтобы вы поняли, что тогдашнее мое отношение ко всему этому («Все в порядке, у меня никаких проблем. Да, я люблю пить и принимать наркотики, но у меня все под контролем») было полнейшим отрицанием. Я буквально крошился изнутри, но не видел этого. У меня не было ни малейшего желания протрезветь, к тому же ЭТО БЫЛО НЕ НУЖНО! Со мной все было В ПОРЯДКЕ! Более того, я не выносил общества людей, которые не пили и не принимали наркотики. Они определенно понятия не имели, какая это была крутая жизнь по сравнению с их скучными трезвыми маленькими жизнями. Меньше всего на свете мне хотелось быть одним из НИХ.
Люди часто говорят, что единственная предпосылка трезвости – это готовность. Возможно, это так, но в моем случае я убежден, что это была не «моя» готовность. В действительности мои желания, мои намерения и моя готовность не имели никакого отношения к двум наиболее драматичным поворотным моментам моей жизни (которые я вскоре опишу). Согласно моему опыту единственной предпосылкой выздоровления была Милость, хотя я предпочитаю говорить, что выздоровление и ЕСТЬ Милость. Это красивое слово, Милость, определяется в словаре как «незаслуженный божий дар».
«Незаслуженный» означает, что я не сделал ничего, чтобы заслужить или заработать его. «Дар» означает, что результат был чем-то очень позитивным. «Божий» означает, что некая сила во Вселенной, отличная от независимого и могущественного «меня», была ответственна за этот дар.
Первое пробуждение (к возможности, что не я всем управляю)
Это был конец долгого уик-энда Дня поминовения в 1985 г. Я был совершенно пьян и накачан кокаином, но это не было приятным «кайфом», это было тошнотворным опьянением. Я не ложился несколько дней и хотел только одного – спать. Я пытался курить какую-то очень сильную траву и пить чистый ром в надежде отключиться, но это не сработало. Я лежал в постели, потея и ворочаясь. И вдруг без всякого предупреждения я стал абсолютно, кристально трезв. У меня было странное ощущение, что нечто покинуло мое тело. Я почувствовал, как что-то ушло, но лишь позднее осознал, что меня покинула одержимость, бывшая частью меня в течение девятнадцати лет. В тот момент я знал только одно – что что-то во мне кардинально изменилось, и, должен признаться, был не в восторге от этого. Глубоко внутри я осознавал, что все закончилось, что я не смогу продолжать жить как раньше. Я был до смерти напуган. Хотя был уже час ночи, во мне не было ни капли сонливости и я был мучительно трезв.