Та же самая проблема была и в японском дзэн-буддизме. Японский мастер Сэкида Кацуки, автор известного труда «Практика дзэн», вышедшего в 1972 году на английском языке, именно это — отсутствие должного информационного и методического обеспечения считает основной причиной трудностей и неудач у начинающих. Вот что он пишет о начале своей практики дзадзэн:
«Если бы только в те дни я знал, как обращаться с телом и умом, я был бы избавлен от всех трудностей, которым подвергался. Потребовалось тридцать лет, прежде чем я начал чувствовать, что как будто достиг небольшого понимания Дзэн. Почему же так случилось?
Всё дело заключалось просто в отсутствии организованного метода и теории. Я знаю, что в прежние времена последователи Дзэн не распространялись о практике дзадзэн. Они посвящали себя исключительно простому способу сидения и в течение пяти или десяти лет непроизвольно вырабатывали свой метод. Этот способ практики оказывался для них действенным, потому что был их собственным способом. Однако их возмущала даже мысль о том, что они являются всего лишь мастерами какой-то техники и потому о своих методах говорили неохотно. Даже теперь с трудом отмирает идея о том, что дзадзэн можно освоить лишь после многих лет упорного и, по-видимому, бесплодного труда»[10].
Совершенно очевидно, что такое положение дел нельзя назвать иначе, как состоянием упадка и деградации. Даже в чаньских монастырях всего лишь по инерции передавалась внешняя форма, лишённая внутреннего медитативного содержания. Современный буддизм, на мой взгляд, своему возрождению, начавшемуся во второй половине XX века, обязан Западу. Запад, с его пытливостью, практичностью и непочтительным методическим умом, весьма сильно помог возрождению буддизма на Востоке. Я полагаю, помог в значительно большей степени, чем это сейчас осознаётся на Западе и признаётся на Востоке.
Автобиографические заметки Шэн-яня также позволяют нам прояснить смысл того, о чём говорится в дзэнской истории про сидение в медитации и полировку черепицы. Западному образованному читателю трудно даже представить, что можно тупо сидеть в предписанной чаньской традицией позе и при этом не практиковать внутреннюю технику медитации. Однако, как показывают заметки Шэн-яня, в те времена это было типовым и распространённым явлением. Тогда вся эта история истолковывается очень просто. Суть поучений Хуайжана состоит в том, что медитация не сводится к простому сидению, т. е. к принятию физическим телом определённой позы, требуется наполнение этой внешней формы внутренним медитативным содержанием. Об этом же говорил и Хуэй-нэн, Шестой патриарх Чань-буддизма:
«Подлинная медитация является постоянным осуществлением прямоты сознания всегда и везде: когда ходите, стоите, сидите или лежите…
Заблуждающиеся люди привязываются к внешним признакам и когда начинают заниматься медитацией, то принимают за прямоту сознания неподвижное сидение и искоренение из сознания ложных взглядов, полагая, что это и есть подлинная медитация. Занятия такой практикой уподобляют человека бесчувственным вещам и создают препятствия к Пути-Дао. Но Дао должно течь беспрепятственно, как можно ему препятствовать? Если сознание задерживается на вещах, то значит, оно связывает само себя. Если бы от (простого) сидения в неподвижном состоянии был какой-то толк, то разве стал бы Вималакирти бранить Шарипутру за занятия сидячей медитацией в лесу?!»[11].
Как видим, история с Хуайжаном и Мацзу не оригинальна, а является парафразом аналогичной истории из Вималакирти-нирдеша-сутры. Далее, совершенно очевидно, что речь идёт не об отказе от медитативной практики, ибо «прямота сознания», о которой говорит Хуэй-нэн, это и есть форма контроля над своим сознанием, сохранение внутренней установки на отрешённое созерцание всего содержимого своего сознания. То есть речь идёт не об отказе от медитации вообще, а о том, что само по себе сидение в позе скрещенных ног, без внутренней практики, не имеет никакого смысла. Сидеть в медитативной позе и практиковать медитацию? — это разные вещи. Для нас это совершенно очевидно, но для простых, наивных и малообразованных людей того времени это было непонятно. Нам же сейчас кажется немыслимой и невозможной столь потрясающая наивность дзэнских учеников. Увы, именно так всё и было на самом деле. Кем-то замечательно сказано, что разум человека всегда ограничен, безгранична только его глупость.