— Слушай, пора свой инструмент в порядок привести — смотри, он у тебя зазубренный, тупой, а топорище треснуло, им же работать невозможно!
В ответ:
— Некогда мне об этом думать, мне работу надо делать. Это вам, лентяям, только дай повод побездельничать!
Второй плотник, получив свой топор, тут же начал его обихаживать: наточил его до бритвенной остроты, отполировал до зеркального блеска. Топорище же отшлифовал, искусной резьбой изукрасил, лаком покрыл, чехольчик замшевый сшил. Конечно же, он этим топором не работает — как можно! Упаси Бог такую красоту нарушить. Целыми днями любуется своим топором, лезвие полирует, бархаткой протирает, да пылинки сдувает.
Притча эта в особых комментариях не нуждается, тем не менее, несколько слов я всё-таки скажу.
На мой взгляд, существуют две слагаемые, необходимые для полноценной и достойной жизни, две основные миссии человека. Это — внешняя миссия, относящаяся к его деятельности в окружающем мире, в социуме; а также внутренняя миссия, относящаяся к его работе над собой, к самосовершенствованию. Рассмотрению внутренней миссии, о которой ещё Конфуцием было сказано «Благородный муж постоянно самосовершенствуется», фактически посвящена вся эта книга, поэтому вряд ли есть необходимость ещё раз специально на этом останавливаться. А вот вторая — внешняя миссия, требует более подробного обсуждения.
Сам факт воплощения человека на физическом плане уже предполагает исполнение некоей роли и некоей задачи в этом мире. Эта, осуществляемая в социуме, индивидуальная миссия или главное дело жизни всегда соразмерна уровню развития личности и её возможностям. Обычно это очень скромная миссия, много реже — оказывающая значительное влияние на окружающий мир. На самом деле, не столько важен масштаб и престижность внешней миссии, сколько отношение к ней и качество её исполнения. Важно, что человек осознаёт эту миссию как главное дело своей жизни, как то, что даёт смысл его существованию. Внешняя миссия, какой бы скромной она ни была, является надличной ценностью. Таким образом, безупречное исполнение этой миссии, своего жизненного назначения, своей дхармы — могучее средство духовного развития[2].
Надличные ценности выводят нас за пределы своекорыстных интересов, относящихся к материальному выживанию, личному благополучию и к чувственным удовольствиям. Это и есть дело, которое несравненно выше моего личностного «Я»; дело, служению которому я посвящаю свою жизнь. Я в полной мере понимаю, что в наше время тот, кто отстаивает высокие ценности, немедленно делает себя объектом насмешек и язвительной критики. Опережающая насмешка — это весьма распространённая в наше время форма психологической защиты (защиты собственного Эго). Среди молодёжи она превратилась в «хороший» тон и привычную форму общения. Цинизм всегда реализуется в тональности насмешливого превосходства по отношению к другим людям, особенно к «правильным» людям, а также по отношению к их взглядам.
Однако, разрушая смыслы и ценности вовне, циник неизбежно разрушает их и в самом себе. Таким образом, самого себя он разрушает много больше, чем тех, на кого направляется его критика. Циник — это человек с гипертрофированным развитием разрушающего начала за счёт недоразвития созидающего. Цинизм — не что иное, как разновидность саморазрушительного поведения. Цинизм — это дорога в никуда, в конце которой циник неизбежно оказывается на пепелище собственной жизни.
Однако не будем о грустном и низком, а вернёмся к жизнеутверждающему и высокому. Внешней миссией или главным делом жизни может быть любая полезная для этого мира форма деятельности, независимо от её масштаба и социальной значимости.
Человек, который нашёл своё призвание и исполняет свою Дхарму с глубокой преданностью и старанием — является Мастером. Это редкое и высокое звание. Мастер, независимо от сферы его деятельности, будь он воином или врачом, художником или полицейским, поваром или дворником — это всегда человек, заслуживающий глубокого уважения. Мастер — это не тот, кто способен выполнить свою работу на высоком профессиональном уровне. Мастер — это тот, кто принципиально не способен сделать её плохо и небрежно. Либо он вообще не берётся за дело, либо, если уж он за него взялся, исполняет его качественно и полноценно. Работать по-другому он просто не умеет. Если угодно, это вопрос самоуважения. Недобросовестная, плохо выполненная работа лишает его жизнь смысла, а его самого лишает самоуважения. Чувство исполненности своего долга, своего назначения, каким бы скромным ни было это назначение, — даёт человеку глубокую удовлетворённость и самоуважение, даёт то, чего ничто другое в жизни ему дать не сможет.
2
Эрудированный читатель сразу же заметит, что здесь, в современной терминологии, излагается не что иное, как древнее учение о Карма-Йоге, которому посвящена третья глава Бхагавадгиты — и он будет совершенно прав! Бхагавадгита, являясь величайшим произведением мировой духовной литературы, всегда будет неиссякаемым источником вдохновения для тех, кто стремится к духовному знанию совместно с его реализацией. В Бхагавадгите такое знание, не замыкающееся в самом себе, а реализующееся в действии, называется «джнана савиджнана».