– Здесь неподалёку есть постоялый двор, – ответила Глори, собирая вышивки и складывая мольберт. – Я заплачу хозяину, чтобы он подержал их некоторое время у себя. Как я уже сказала, дома моих картин видеть не желают…
Через четверть часа все трое сидели за столом уютной общей залы на постоялом дворе с несколько хвастливым названием «Перекрёсток судеб». Хозяин, вопреки тревожным ожиданиям, не затребовал много денег за хранение картин. Теперь можно было спокойно поговорить и переждать дождь.
– И всё-таки: почему же вам не позволяют хранить картины дома? Неужели для них совсем нет места? – Ринглан вертел в пальцах перо, собираясь продолжить путевые заметки, которые достал из сумки.
– Дело не столько в свободном месте, сколько… – Глори сцепила руки в замок, глядя по сторонам и собираясь с мыслями, – Сколько в том, что родные просто этого во мне не принимают. Их больше прельщало другое. В детстве меня немного обучали музыке, и родители надеялись, что я прославлюсь как придворный музыкант. А заодно и им достанется множество благ и почёта. Но из этой затеи ничего не вышло – то ли я оказалась не очень прилежной ученицей, то ли учителя так учили, что понималась лишь половина…Я хотела рисовать, но мои рисунки ругали и не хотели в них видеть ничего, кроме блажи. Блажью объясняли и мое желание учиться у настоящих художников – не только по картинам, а под их руководством. Поэтому мне велели учиться на казначея – единственно ради куска хлеба…
Глори немного помолчала, переводя дух. Потом продолжила:
– Нам с сестрой так и было сказано: сначала попробуйте прокормиться, а уж потом душу ублажайте. Дескать, одним искусством сыт не будешь, соловья баснями не кормят и прочее в таком же духе…
– Один мыслитель некогда сказал: «Нужно жить или хотя бы стараться жить ради великой цели. Когда живёшь ради куска хлеба – предаёшь и цель, и кусок хлеба». Вам ещё не было знакомо это изречение? – Поэт перечитал листок, на котором записывал отдельные фразы, чтобы потом восстановить в памяти весь разговор и не слишком его исказить. Затем изучающе посмотрел на руки Глори, которые как будто ослабили судорожную хватку.
– Да, – задумчиво ответила она, – хотя оно и не было мне знакомо раньше, но вполне отвечает моим мыслям и желаниям. К сожалению, не все это понимают. А что привело сюда вас двоих? Наш город достаточно велик, но вы не слишком похожи на моих земляков.
– В некотором роде это забавно… Но нас привела сюда легенда. Весьма интересная. Мы надеялись отыскать её следы. Нам не известно точно, в каком городе она возникла, поэтому мы не успели далеко продвинуться в изысканиях.
– Что же это за легенда? – Глори оживилась и расцепила руки. – Быть может, мне о ней что-то известно?
– Если это так, вы нам очень поможете. Но даже если нет – мы встретились не напрасно.
– Однажды вечером, – начала Синтия, – мы искали в библиотеке сюжеты для новых песен…
– Примерно пару месяцев назад, когда начали желтеть листья. За одним из столов сидел странный человек в серебристом плаще, склонившись над древним манускриптом. Внезапно он обратился ко мне с таким вопросом:
«Как долго вы ищете то, что вам нужно?»
Признаться, вопрос привёл меня в лёгкое замешательство. Я ответил:
«Иногда долго, иногда идея для стиха выхватывается случайно, просто из раскрытой книги, забытой кем-то на столе. Но к чему был этот вопрос?»
Человек улыбнулся и произнёс:
«Вопрос мой не был праздным. И он относился не совсем к стихам, хотя поэзия – нужное и важное искусство. Я хочу знать – нашли ли вы то, о чём мечтали? Ответы на мучившие вопросы? Достигли ли поставленной цели?»
Я был удивлён – иногда я сам задавал себе эти вопросы, и не находил ответа. Поэтому задал встречный вопрос:
«Быть может, сударь, вы назовётесь? Не хочу показаться неучтивым, но вы задаёте очень странные вопросы для обычного посетителя библиотеки».
Мой собеседник не выказал обиды, сказав:
«Пусть они вас не смущают. Вы можете называть меня Игнациусом. А спросил я всё это для того, чтобы понять, нужен ли вам мой рассказ.»
И было в нём что-то такое, что вызывало доверие, поэтому я ответил:
«Меня преследует ощущение какой-то незаконченности, словно я ещё не принял главного решения в жизни. Я ищу уже много лет, в чём оно заключается. В книгах находятся многие ответы, но этого пока я в них не нашёл».
«Тогда вы разгадаете мою загадку. Я сам пробовал, но мало продвинулся, хоть искал во множестве городов. Где-то я услышал, что есть на свете совершенно особенная книжная лавка. Совсем крохотная. В дальнем углу, в небольшом шкафчике стоят самые разные, но в основном пыльные и потрёпанные на вид книги. Однажды практически каждый может найти там книгу, что ему нужна – порой даже не зная, что выбирает Ту самую книгу. Торговец, почтенный старичок, принимает плату и человек уходит, вот только порой жизнь покупателя изменяется идеями, пришедшими с испещрённых знаками страниц. Торговцы в этой лавке – своеобразная династия, место переходит от отца к сыну, причём живут они очень долго – сын успевает состариться. Но не в этом главная тайна. Дело в том, что основатель династии заключил неведомый договор с неизвестной стороной. Он и его потомки держат в чистое лавчонку, следят за порядком и получают деньги от покупателей, оставляя их по тому самому неведомому договору себе. Они никогда не интересуются, какую книгу взял покупатель, хотя и всегда знают её цену. А ещё они никогда и ни у кого не покупали книг для своей лавки – шкафчик и так непонятным образом никогда не бывает пуст».
Эта легенда, хоть и была коротка, взволновала меня. Подумать только – возможность заглянуть в книгу, что сможет изменить размеренный ход моей жизни!
Глава 6.
Глори внимательно слушала рассказ поэта, стараясь ничего не пропустить. Внезапно она спросила:
– У вас найдётся чистый лист и запасное перо?
Синтия тихонько достала их и пододвинула художнице вместе с чернильницей. Та начала рисунок, аккуратно, линия за линией набрасывая контуры. А Ринглан все говорил:
– Хоть некоторые, если не все моменты в этой истории казались очень странными, сестра загорелась идеей найти ключ к судьбе. Мы отправились к югу – просто потому, что Игнациус сказал:
«До юга я пока не добрался, однако вы можете найти там нечто важное. Я чувствую это в воздухе – некоторые судьбы должны соприкоснуться, и это будет благом».
Всё же я должен был задать ещё два вопроса:
«Кто же вы, Игнациус? И в чём ваша цель, если вы направляете нас в этот путь?»
Он снова улыбнулся и ответил:
«Я просто странник, который помогает некоторым событиям случаться, а другим – не произойти. Иногда, чтобы что-нибудь в чьей-то жизни сдвинулось к лучшему, не хватает нужного слова – или действия. Моя задача – вовремя найти такое слово или действие. Пока что это всё… Остальное откроется с течением времени».
Мы не тратили много времени на сборы. На следующий же день мы отправились за легендой. Где бы мы ни останавливались, везде спрашивали о книжных лавках. Если они были – мы с надеждой спешили туда, но все они оказывались обычными, хотя кое-где встречались бесценные фолианты и дневники. Из некоторых даже получилось извлечь сюжеты для песен. И всё-таки пока мы не нашли ту самую лавку.