Эти леденящие кровь истории, о которых упрямо молчит российское телевидение «во избежание разжигания межнациональной розни», вы и сейчас можете услышать от чудом оставшихся в живых русских беженцев, которые вот уже более 15 лет (книга сдана в набор в 2007 г. — Л. М.) пытаются найти кров, гражданство, сочувствие и поддержку у российских властей. Бесполезно. Этим господам и тогда было наплевать на геноцид русского народа, брошенного на произвол Горбачевым и демократами, наплевать и сейчас.
Ни крики умирающих младенцев, ни стоны изнасилованных русских девушек не тронули сердца банды честолюбцев и воров, дорвавшихся до власти. Ведь убивали русских, а русских защищать не следовало!» [44, с. 58–59].
Никогда демократам, называемым сегодня либералами, не искупить вины за свои преступления, совершённые против советского народа. Пройдут века, но банды наёмников, сформированные либералами, будут в сознании русских людей приравнены к бандам фашистов, осуществлявших истребление людей в городах и сёлах великого Советского Союза. Им не уйти от ответа, потому что «хорошо изучена роль демократических политиков и публицистов в «раскачивании» конфликтов в Нагорном Карабахе, Чечне и Таджикистане. Это оправдывалось тем, что национализм — это идеология, которую легче всего направить на борьбу с «имперским центром» [21, сноска с. 318]. Очевидно, что присоединение в 1988 году Нагорно-Карабахской автономной области к Армении было, прежде всего, направлено против целостности СССР и привело ко всем ужасам армяно-азербайджанского конфликта.
И. В. Сталин хорошо всё продумал, когда не присоединил Нагорный Карабах ни к Армении, ни к Азербайджану. Таким решением он сохранял мир между республиками, и трудно поверить, что этого не понимали руководители страны во время перестройки. Они всё хорошо понимали, но желали не строить, а разрушать, не создавать мир, а раздувать пламя междоусобной войны.
Целые институты и подразделения работали над разрушением Советского Союза. Например, Всесоюзный институт системных исследований Государственного Комитета по науке и технике Академии наук СССР, интеллектуальное подразделение группы консультантов при ЦК КПСС, Институт мировой экономики и международных отношений, Институт США и Канады. Как пишет А. П. Шевякин: «Эти учреждения в конечном итоге попали под западное влияние и стали выразителями воли Америки. Ещё в застойные годы они прошли длительную эволюцию и в конце концов превратились в продолжение информационно-аналитических подразделений транснациональных корпораций» [64, с. 46]. Слово «демократия» в сознании многих русских людей, переживших горбачёвское и ельцинское время, является синонимом слова «беспредел».
2.2. Разоружение Советской Армии
Действия М. С. Горбачева и поддерживавших его политических сил внутри страны в законах всех стран мира имеют одно название — измена Родине. Эта измена явно просматривается и в его внешнеполитической деятельности. Маршал Советского Союза Дмитрий Тимофеевич Язов, министр обороны СССР в 1987–1991 гг., рассказывает, что при заключении договора СНВ-2 (по ограничению стратегических наступательных вооружений) американский флот не был включён в договор. С учётом того, что американский флот включал в себя основное количество американских стратегических наступательных вооружений, договор можно назвать односторонним разоружением СССР.
Горбачев, не считаясь с мнением маршала Ахромеева, подписал договор, не включив в него не только соответствующее вооружение в ВМФ США, но и систему американских ПРО. Д. Т. Язов рассказывает: «Кроме того, нам пришлось сократить раз в сто больше ракет, чем им. У американцев было всего штук 50 «Атласов», попадающих под этот договор, — они их уничтожили, а основная масса их ракет осталась на флоте: на атомном подводном флоте — ракеты «Поларис», на полутора тысячах самолётов Б-52, которые мы согласились считать за один боеприпас, в то время как этот самолёт поднимал 12 ракет. У нас же было 6 ракетных армий, которые надо было сокращать по этому договору!..
По договору ОБСЕ мы должны были уничтожить 20 тысяч единиц бронетехники! Американцы в Америке не уничтожали ничего, французы — около 60 штук, англичане — ничего. Тогда я в срочном порядке из Польши, из Германии, из Венгрии стал вывозить более современные танки на Дальний Восток, а старые — в Европу, чтобы под сокращение попали бы они. Что тут началось… Приехала Тэтчер! Только она уехала — приехал Никсон! «Почему, — говорит, — вы так делаете?» Я отвечаю: «Ваш флот не входит под сокращение, и наш не входит. И моё дело, какими войсками этот флот укомплектовывать». Передал потом ещё современные танковые дивизии Балтийскому, Северному, Черноморскому и Тихоокеанскому флотам» [50, с. 80–81].