Да голос не собирался рассказывать кто он и откуда. Но он очень трепетно относился к тому, что она пишет. И сейчас ее ждала долгая лекция по письму, построению предложений, выбору времен и прочим тонкостям. Но так лучше, лучше тишины. Этот голос отведет ее к матери, даже заглушая пение птиц, сейчас на удивление стало так спокойно. А его молчание, после того что она сделала угнетал.
Что она сделала?! Убила конюха и трех рыцарей. Спокойствие обернулось истерикой. Слезы проступили на ее глазах, и лились не прекращающимся потоком. Размазывая и перемешивая кровь с грязью на лице. Лес наполнился жалостливыми стонами, с примесью кряканья. Голос утих. Он не говорил пока нахлынувшая истерика не прошла.
- «Полегчало?» - зазвенел голос беспокойством.
Хлюпая носом, Кря написала «Ацит монстр».
- Ты чудо, а не монстр. Если бы твоя мать узнала, что они с тобой сделали. Она казнила бы их самой суровой смертью. Настолько страшной, что даже самый лютый палач поседеет от ужаса - прозвенел голос на одном дыхании, с нескрываемой злостью
«Мать монстр?» - ее напугали подобные слова. Она попросту не представляет ее таковой, и впервые выбила у голоса хоть какое-то описание ее матери.
- Монстры те существа, а твоя мать она... В общем сейчас не об этом. Есть куда важные дела. Тот кусок мяса уже порядком навонял. Скоро придут приманенные хищники. Оставь его тут, и пошли отсюда. Как ноги? - как это обычно и бывало он сменил тему, на более существенную в данный момент.
Ацит, постучала по ним кольчужной перчаткой. Они все еще плохо двигались, но уже подавались и на них можно попробовать встать. Попыталась подняться, но боль пронзила правый бок. Про это ранение она и забыла, начала кровоточить и сочиться какой-то прозрачной слизью. А на ощупь рана была сильно горячей.
- Да, знатно тебя подрали. Такое само не заживет. Распусти жилет и перевяжи им бок - дал распоряжение звон
Ацит схватилась за импровизированную юбку не желая оголятся.
«Нет» быстро написала она.
- Не капризничай! Это сейчас важнее, и сидя по среди безлюдного леса кого засмущалась? Муравьев? - тон голоса был наполнен сарказмом и легким издевательством.
«Я девушка» - написала та на земле, еще сильнее затянув шнуровку на талии.
Голос не стал ничего отвечать.
Ноги покалывали, она начала потихоньку вставать, опираясь на дерево. Не рискуя сделать пока шаг. Правый бок сильно стянуло, но терпимо. Постояв немного, колика с ног стала отступать. Поковыляла к копью, взяв его, опираясь на гигантскую палку, она смогла продолжить движение легкими шагами. Увидев из деревьев скальник стала двигаться вдоль него. Ей показалась, что там может быть вода.
Инстинкты ее не подвели, и она вышла на прекрасный грот. Вода небольшим водопадом падала в углублённую чашу, вокруг все было в мягком мху, а поодаль было углубление похожее на пещеру. Она отбросила копье и с удовольствием окунулась с головой в хрустальную холодную воду в чаше.
Первым делом песком со дна отмыла лицо и руки от крови и грязи. Затем, сидя у края чаши, стала аккуратно поливать на горячий бок воду, охлаждая и размачивая рану. Она была огромной в две ладони. Из нее продолжала слегка сочится темная, почти черная кровь с прозрачной слизью. Отмыв всю кровь вокруг, она стала потихоньку отдирать корку и с самой раны.
- Проверь как глубока рана - голос был спокоен и холоден
Ацит, сжав зубы, просунула один палец под корку. И сразу почувствовала омерзительный запах гнилья. Из-под пальца стал просачиваться желтоватый гной. Тошнота подкатила к горлу, она сразу отвернулась.
- Это, плохо. Ты может еще и держишься, но это ненадолго, ее надо тщательно вымыть, и перевязать. Надеюсь, на сей раз ты не станешь капризничать - с нескрываемым беспокойством осведомился голос.
Смирившись, Ацит сняла жалеет с бедер, и медленно погрузилась в чашу грота. Вода в нем была ледяной, сводившая мышцы, постепенно ее тело стало неметь. Но горящему боку наоборот стало легче. Разобрав перчатку, она вынула один импровизированный коготь, и стала сдирать корку с раны под водой. Гной начал выходить, мерзкими хлопьями плавая в чаше. По началу боли не было. До того момента пока она, не задела когтем что-то внутри. Сжав зубы, капая маленькими слезами, закинула голову к небу и ждала пока острая боль не отступит.
Ацит остановилась, перевести дух глубоко дыша. Разглядывая оторванный бок с кулак, а вся рана была рваной, и достигала двух ладоней. Она разглядывала белые ребра и вспоминала как наблюдала за разделкой пойманных кабанов и оленей у скотника.