Из коробки появилась голова, с серо-зелеными волосами, завязанными на макушке зеленым бантом. Огромные карие глаза наполовину выглянули. В начале она опасливо оглядывалась, рассматривая людей вокруг себя. Все замерли в изумление, а граф стал подзывать некого со странным цветом волос, чтобы та полностью вышла из коробки. Оперившись на одну стенку, коробка перевернулась, и существо неуклюже упало вместе с ней, вызвав умиление и смех у присутствующих. Одета она была в нежно-розовое платье, конечно не настолько богатое как у графини, но тоже красивое. Бедная девочка испугалась такого количества людей и смеха. Граф подзывал подойти ближе, улыбаясь и маня рукой. Она стала делать неуверенные шаги. Присутствующие увидели, что ее коленки смотрят в противоположную сторону, а платьишко сзади топорщится. Дитя было проклято, вызвав перешёптывание у присутствующий знатных господ. А оно остановилась, не зная, что ему делать, и попыталась улыбнуться, получилось только уголками опухших губ.
Юная графиня лучилась улыбкой и счастьем и с горящими глазами посмотрела на отца.
- Ого! Папочка оно живое? - спросила девочка в очень пышном, салатового цвета платье.
- Да! Это твой подарок. Ну, идите, поиграйте - ответил ей граф, улыбаясь, подталкивая свою дочь, подойти и поиграть - как я вам показывал.
- Спасибо Папочка - неуверенно графиня сделала шаг вперед, рядом с ней стали два брата, юные барона, и еще три девочки баронессы. Все дети улыбались, с любопытством разглядывая существо.
- Давайте играть - произнесла одна из баронесс и побежала к кустам. Где аккуратно были сложенные украшенные лентами палки. Остальные дети, присоединились к ней, схватили весело разукрашенные палки.
Первым подбежал юный барон, нанеся удар по ногам существу, «подарок» упал на землю, потеряв улыбку, сменив ее страхом и слезами в глазах. Подбежали другие дети, удары посыпались непрерывным потоком. Проклятое дитя пыталась прикрыть голову и тело руками, но удары детей были наполнены злостью и азартом, а палки были достаточно крепкими. Отбитыми руками, существо с трудом прикрывало лицо, оголив тело. Но его мучителям оно не было нужно. Как появилась возможность, десятки ударов обрушились на живот. Не в силах держать яства, что переполняли живот, существо вырвало. Дети не переставали ее бить пока разукрашенная цветными конфетами и сиропами рвота не покрыла тело и землю возле существа. Лишь когда оно перестало подавать признак жизни, дети успокоились и побежали дальше праздновать и играть. Хвастаясь и веселясь. Взрослые также перестали обращать внимание на сломанную игрушку.
Как же ему удалось заполучить проклятое дитя? Ведь это был неимоверно ценный инструмент. Одно дитя, могло приносить большие доходы, а также жило не одно поколение, что по сути могло обеспечить процветание не только дочери, но и ее внуков. Что бы получить «шерстяного» в аренду, нужно специальное позволение культа, а также не малый внос. На что Граф хвастался невероятной удачи в столице, где и сумел купить его. Оно было самкой, и не имело большой физической силы, так что не в войне, не на пашнях от нее толку нет. Единственное это перевозить грузы, когда оно вырастет будет возить его товары в самые дальние графства. Помимо этого, ему дали специальную инструкцию, в которой описывалось воспитание и обучение существа. В основном, оно заключалось в регулярных избиениях. Он хотел, чтобы ее воспитанием занялась его дочь, ведь когда она вырастет, то и существо проявит максимум своей силы.
После празднества, когда дети наигрались, граф и его гости удались в особняк. Служанки и прислужники стали убирать задний двор. Никто не стремился подойти, к кажущемся трупом, существу. Кто из-за брезгливости, кто из-за страха. Проклятые дети редкость и их мало кто видел. Все боялись быть убитыми или подцепить ее проклятье, и не понимали, как граф мог допустить нечто опасное к собственной дочери. Но все же нашлась та, которая подняла тело маленького существа. Не боясь испачкаться, она прижала малышку, на вид четырех белых от роду, к себе.
Может, она проклята, но она все равно ребенок. Служка помнила и видела какой ее достали из ящика, когда граф вернулся со столицы. Бедная дитя, перемазанное собственными фекалиями, боялось света и с жадностью пила воду. Она ее вымыли, а ее снова посадили в ящик, достав только перед празднеством, отведя на «первичную процедуру», как выразился граф. Вроде бы бездыханное тело, которое не должно было пережить подобное обращение, откликнулось на ее объятие, слегка сжав кулачком передник.