В 5.30 пополудни ветер неожиданно переменился с юго-запада на восток-юго-восток. Британский адмирал не теряя надежды извлечь все преимущества, предложенные ему этим изменением, поворачивает на другой галс и продолжает борьбу. Именно в этот момент около 6 часов вечера, грот-мачта на 'Эро' медленно наклонилась к носу, ее брам-стеньга изогнулась под еще большим углом, затем со страшным треском откачнувшись к корме, мачта с грохотом рушится вниз, увлекая за собой фор-стеньгу и бизань-мачту. Сбитый флаг падает в море, путаясь в снастях, и на английских кораблях раздаются крики
- Он сдался! Сюффрен сдался!
Сквозь облака порохового дыма Хьюз видит как на шканцах 'Эро', среди путаницы снастей и обломков рангоута, пытаясь сплотить экипаж, мечется и кричит толстяк, в рубашке с закатанными рукавами.
'Я никогда не встречал человека, отважней Сюффрена. С его прибытием к берегам Индии мы лишились сна и отдыха'. Белоснежный военно-морской флаг Королевства Франции поднят уже не на гафеле, а на правом ноке фор-марса-рея. Оказавшись в отчаянном положении, Сюффрен приказывает авангарду повернуть последовательно и прийти на помощь центру. На какое-то время ветер заштилел, для буксировки кораблей французам приходится спустить шлюпки обстреливаемые непобежденным 'Эксетером'. Поворачивая через фордевинд, английская эскадра в полном порядке строит боевую линию, возобновляя бой с другого борта. Будучи теперь на ветре авангард Сюффрена, ложится на параллельный курс, проходя между своими искалеченными кораблями центра и линией неприятеля. В 19.30 , с наступлением ночи сражение постепенно затухает, и противники начинают расходиться. Канониры 'Монмута' победно вопя, торопилась последний раз обстрелять врага, силы совершенно оставили Наполеона, он медленно осел на палубу и провалился в полузабытье.
- Что с вами мистер Бонапарт? Подхватили лихорадку?
Спустившийся вниз первый лейтенант взял его за плечо.
- О, нет, сэр. Все дело в усталости, я просто старался не подвести капитана.
- Нельзя делать все самому, вы должны больше доверять своим подчиненным иначе очень скоро свалитесь больным.
- Да, я получил хороший урок мистер Гаскойн.
- Лучше всего вам пойти перекусить, пока есть время. Нам еще идти до Мадраса и Бог знает, что случиться за это время.
- Слушаюсь, сэр.
Потеряв надежду отбить Тринкомали, находившийся в распоряжении французов, Хьюз повернул к северу, вынужденный вернуться в Мадрас, где и стал на якорь. Эскадра Сюффрена, ведя на буксирах совершенно беспомощные 'Эро' и 'Иллюстр', возвращается в Тринкомали. В течение дня оба корабля лишились грот и бизань мачт, фор-стеньга на 'Эро' тоже упала. Адмирал разочарован, пять французских кораблей не участвовали в бою вовсе. По адресу капитанов трех из них Сюффрен напишет ' Плохой, очень плохой, плохой, как всегда'.
Французы потеряли в тот день 82 человек убитыми и 255 ранеными, из которых 64 убитых и 178 раненных принадлежали к 'Эро', 'Иллюстру' и 'Аяксу'. У британцев было 51 убитых и 283 раненых, среди погибших трое заслуженно уважаемых капитанов, молодой перспективный Джеймс Уатт с 'Султана'. Чарльз Вуд с 'Вустера' и достопочтенный Томас Чарльз Ламли с 'Изиды'. Несколько кораблей имели подводные пробоины, наиболее пострадали 'Эксетер' и 'Вустер', последний потерял грот-мачту. Он же имел наибольшее число жертв на эскадре 56 человек, из команды 'Монмута' двое получили ранения.
В донесениях Хьюза нет ни малейших жалоб. Вице-адмирал говорит о павших офицерах в выражениях искренне доброй оценки, о живых часто отзывается с большою похвалой.
Утром 4 сентября на борт 'Эро' прибыли де Тромелэн, де Лаланделль, де Сен-Феликс и Морар де Гай заявить о своем желании 'чувствуя себя нездоровыми' покинуть эскадру.
29 сентября 1782 года Сюффрена пишет морскому министру де Кастри.
' Я был крайне недоволен ими и отпустил их всех с удовольствием. Но у меня нет людей, которые умели бы управлять кораблями. Сердце мое сокрушено отступничеством, общим предательством. Я вновь упустил возможность уничтожить английскую эскадру. У меня было четырнадцать кораблей, но бой с противником на расстоянии 'пистолетного выстрела' вели лишь 'Эро', 'Иллюстр' и 'Аякс'. Все остальные оставались далеко в стороне, палили издалека впустую. Все, да все, могли принять участие в сражении, так как у нас было преимущество в ветре, но никто не сделал этого. Ранее многие из капитанов вели себя достойно, бились с противником отважно. Могу объяснить весь этот ужас лишь общим желанием как можно скорей завершить кампанию, отсутствием доброй воли и неумением, если не предположить худшего. Я уже докладывал Вам, что эти офицеры, так долго пробывшие в бездействии на Иль-де-Франс, не являются более ни моряками, ни военными людьми. Не моряками, потому что утратили навыки командования. Их меркантилизм и неподчинение приказам абсолютно несовместимы с воинским долгом и честью. Вы не можете представить себе всех мелких хитростей, с помощью которых они стараются заставить меня вернуться на Иль-де-Франс'.