— Андар. А тебя?
— Зови меня Беатрис. Будем знакомы, Андар!
Тут Беатрис подскочила и протянула мне правую руку в бежевой ситцевой перчатке, которую я аккуратно пожал и сразу же отпустил. Девушка начала обходить и разглядывать меня со всех сторон, иногда наклоняясь и в задумчивости цокая языком.
— А ты не врёшь, точно в первый раз? — заглядывая мне в глаза, уточнила Беатрис. Видимо, надеялась увидеть там лукавство или игру.
— Не вру.
— Тогда я сама всё сделаю, — прошептала гетера мне на ухо и начала раздевать.
Пока она снимала с меня одежду, нарочно прижимаясь ко мне всем телом, я изошёл по́том. Волны жара и дрожи пробежали по всему телу, кровь прилила к лицу, и не только к нему. Меня начало потихоньку потряхивать. Девушка бросала мою одежду на кресло, пока на мне не остались лишь укороченные кальсоны, которые Беатрис также быстро и ловко стянула, отправив следом за остальной одеждой. Видимо, сказывался богатый опыт. Я поспешил прикрыть ладошками свой выпирающий срам, но тщетно.
— Не прикрывайся, — развела мои руки гетера. — Удивить меня сложно. Вряд ли у тебя там что-то иное, чем у других.
Я вздохнул и подчинился. Беатрис отошла назад и посмотрела на меня:
— Недурно сложен, недурно!
И начала снимать своё платье, под которым оказались некогда белоснежные панталоны и бюстье. Отбросив в сторону своё нижнее бельё, девушка легла на кровать на бок, подложив под голову руку.
— Ну же, Андар, иди сюда! — при этом второй свободной рукой призывно похлопала по постели.
Моё сердце ускорило бег, дыхание стало чаще. Не чувствуя своих ног, я доковылял до кровати, не отрывая взгляда от природных прелестей Беатрис. Сел рядом и робко погладил её по бедру. И вот здесь меня начало трясти уже серьёзно. Всё моё тело и конечности сотрясала дикая вибрация. Пот тёк с меня ручьём, челюстные мышцы сжимались почти до спазма.
— Что с тобой происходит? Ты чего дрожишь, как лихорадочный? Нормально себя чувствуешь? — встревожилась девушка.
Заикаясь, с дрожью в зубах, я ответил:
— Нннеее ззннаюю, чтттоо ппрррооиссххоодииитт. Чччууввсттввуюю сссеббяяя ххооррооошшо.
— Ложись на спину и постарайся расслабиться. Дыши глубоко.
Медики конца двадцатого столетия объяснили бы состояние Андара сексуальным и стрессовым перевозбуждением. Из-за чего в кровь одновременно хлынули зашкаливающие дозы тестостерона, адреналина, норадреналина, кортизола, глюкагона. Ядреный гормональный коктейль и вызвал лихорадочное состояние ученика мага. Но в те времена ещё не было названий гормонов, эндокринология находилась в своей младенческой стадии развития. Поэтому при том уровне развития медицинской терминологии это можно было назвать испуганно-перевозбуждённым состоянием. Удивительно, но некоторых любителей совокупления в экстремальных ситуациях как раз это состояние и привлекает более всего.
Я лёг и начал дышать глубже, успокаивая своё тело. Это слегка помогло, но я продолжал следить взглядом за своей прекрасной визави. Откуда-то из недр своей постели она достала непонятный прозрачный мешочек и начала мне его одевать на торчащие причиндалы.
— Я, конечно, не знаю, как оно должно быть. Но у меня подозрение, что как-то должно быть продолжительнее что ли... А ты меня уже снова одеваешь.
Девушка рассмеялась.
— Я тебе ещё не одеваю. Это предохранитель. И заметь: только из рыб благородных пород.
Тут в голове проскочила мысль. Но мысль была будто не моей, то ли я её когда-то считал у кого-то, то ли давным-давно прочитал в одной из многочисленных книг и забыл. Мысль звучала, как: "И рыбой там пахнет не просто так". Так я и не понял тогда, к чему была эта мысль.
— Зачем этот предохранитель? — заикание моё уже утихомирилось и пропало.
— Чтобы я не забеременела и от болячек там всяких.
— Ну раз нужно, значит нужно, — ответил я и подумал, что надо будет на досуге проштудировать поподробнее об этом изобретении.
Беатрис надела на меня предохранитель и аккуратно села сверху, начав движения бёдрами в разных осях. Я был безумно возбуждён. Как только я прикрывал глаза, всё перед взором становилось насыщенного ярко-оранжевого и красного цветов. Пытался сосредоточиться на ощущениях тела, и ничего не понимал. Точнее, тело не совсем до конца понимало, что от него хотят и что вообще происходит. Но всё же чувствовалось, что ядерный реактор Свадхистаны стремительно набирает обороты, наполняется энергией, распаляется и разгоняется перед мощным взрывом.
Я взял инициативу на себя: скинул Беатрис на спину и напрыгнул сверху, теперь задавая свой личный темп. Я двигался всё быстрее и яростнее, оранжевый шар внизу живота раскручивался и раскалялся всё жарче и сильнее. Гетера стонала. То ли хорошо играла свою рабочую роль, то ли действительно поймала волну наслаждения.
Внезапно, совсем некстати в такой момент в моей голове начались вспышки видений.
Из видения я узнал, что настоящее имя девушки — София. Вот маленькая Сонька в деревне гуляет возле реки. Издали слышится мамкин крик: "Сонька! Иди молока пить!" Сонька бежит, пьёт ещё парное тёплое молоко, только из-под коровы.
Вот крестьянка Соня выходит замуж. Муж ейный тоже из крестьян. Постарше и позажиточнее. И вроде бы симпатичный, но взгляд уж больно колючий. У Сони выбор небольшой, мужиков на селе всем не хватает, а семьи хотелось.
Вот муж Пётр, в очередной раз напившись, избивает беременную Соню. Сильно избивает. Бьёт кулаками по лицу и животу. Сонька, вся в слезах, убегает в ночь, боясь за ребёнка. Видимо, только ангельским вмешательством и чудом добирается девка до соседней деревни, падает замертво. Очнулась через несколько дней. Местная ведьма-повитуха её спасла. А ребёнок погиб. Едва схоронив дитя, Сонька уезжает всё дальше от злосчастной родины, скитается и попадает в бордель. Терять ей особо нечего в этой жизни. Поэтому ей плевать, кем и чем зарабатывать.
Жёстким усилием воли я отогнал от себя эти видения. Возбуждение помогло справиться и отвлечь внимание на себя. Твою же мать! Вот на кой чёрт мне эта опция во время соития?!
Я разогнался до своего максимума. Секунда... Пик... Дельфин выпрыгивает из воды. Распускается бутон цветка. Молния бьёт в землю. Греческий дискобол выпускает снаряд. Ядро с грохотом вылетает из пушки. Гейзер бьёт из-под земли. Неистовый вулкан извергается в небо. И я ворвался в этот ряд ассоциаций со своим звериным криком. Мне хотелось сжать Беатрис-Соню в объятиях до боли, покрыть её полем энергии, слиться с ней в единое существо.
Честно говоря, так оно и происходило на финише нашего контакта. Соитие — это слияние, это максимально возможный близкий контакт. Два человека входят друг в друга, как на физическом, так и на энергетическом плане. Теснее связь, наверное, только у беременной со своим плодом. Люди в контакте обмениваются энергией. Мужчина в завершение заливает женщину морем энергии. Поэтому, неудивительно, что я так это ощутил, а ещё увидел картины прошлого из жизни крестьянской девушки.
Я откинулся на спину сбоку от Беатрис. Она, как и я, тяжело дышала. Мой организм явно игнорировал логичное и естественное расслабление после финиша, пещеристые тела не отпускали кровь, возбуждение не пропадало.
— Мне было хорошо. Честно, — сказала гетера и засмолила цигарку. — И странно, потому что давно такого не было.
Я настроился на неё. Не врёт.
— Мне тоже было невероятно хорошо, — просто ответил я.
Не стал я объяснять Соньке, что во время секса соединяются энергии людей, а не только их тела, что вибрации магов могут ощущаться как более вкусные.
— Повторим? — спросил я и, не дожидаясь ответа Беатрис, накинулся на неё.
Девушка еле успела откуда-то вытащить свежий предохранитель. Второй раз прошло спокойнее. И образы из жизни Соньки, которые снова всплывали и лезли в мою голову, получалось отогнать значительно легче.
— Есть хочется и выпить, — сказал я после, восстанавливая дыхание.
— Это мы мигом устроим, — ответила Беатрис. — Чего хочешь?