Я медленно приблизился к скорпиону с маленькой открытой крынкой и наклонил её перед ним. Похоже, что дух согласился и не стал возмущаться своему служению, потому что в следующую минуту он сам добровольно забрался в крынку. Аккуратно я закрыл крышку и счастливо улыбнулся.
Зайдя в дом, я восторженно рассказал Учителю, что выжил чёрный скорпион и что он стал теперь больше. Это было удивительно: живая ядовитая одержимая тварь, вместилище злого духа! Мастер Азриэль дал мне вариант обращения к твари Гу, чтоб попросить его выполнить задачу. Это была декламация, как ключ: «По воле, по своему призванию, по своему долгу». Что я и сделал, обозначив в качестве просьбы смерть Мелани́.
Задача была поставлена. Учитель снова оказал мне неоценимую помощь, посмотрев местонахождение прекрасной ведьмы. В отношении диагностики мне до Мастера ещё очень далеко. Особенно с учётом, что защиты Мелани́ меня путали и мешали увидеть всё ясно.
Итак, можно отправляться в путь. Мой враг сейчас у себя дома, в Дербенте.
Перед поездкой я нацепил на себя несколько защит и непроглядов. Чувствовал себя так, будто на меня по-настоящему надели пудовую кольчугу, а на голову водрузили семифунтовый шишак[1] — тяжело, но это меньшее зло в случае обнаружения меня ведьмой и её атаки.
Рано утром я собрал в дорогу снедь, бережно сложил своё смертоносное оружие — крынку с тварью Гу — и поспешно отправился в село, где по старой памяти нашёл дом Саби-халу и убедил его сдать мне в аренду чубарого Амана, а в качестве весомого аргумента отвалил ему сумму, на которую этого Амана можно было купить целиком вместе со всей амуницией. И тогда Саби с чистым сердцем и с радостью дал мне коня напрокат. Саби-халу был всё тот же прохиндей, жадный до денег, правда, теперь прихрамывал на правую ногу. Не теряя больше времени, я вскочил на коня и помчался в Дербент.
К двум часам за полночь я добрался до дома семьи Броссе. Амана оставил в подворотне, чтобы не выдать себя цоканьем подкованных копыт. Огляделся вокруг: пустынная улица, даже фонарщиков уже не видно. Потихоньку я подошёл к забору с задней стороны дома. Вскарабкался и выпустил скорпиона во двор. Всё, я свою часть выполнил. Теперь работа полностью за ядовитой тварью. Она не будет трогать остальных. Только если ей начнут мешать. А так — сила Гу заряжена именно на укус определённой жертвы.
Только сейчас я ощутил, насколько вымотался, да и Аман тоже устал, но ночевать в городе, привлекая к себе внимание, я не хотел. Потому рванул обратно. И уже за городом в поле, возле большой сосны я сделал короткий привал, где спокойно напоил и накормил коня, а сам уселся под деревом, прислонился спиной к стволу и задремал. По моим ощущениям, я проспал пару часов, но такой кратковременный сон не придал ни свежести, ни бодрости. Мне все так же дико хотелось спать.
Встав с травы, я немного размял затекшие конечности, затем плеснул на руку воды, отёр лицо, прогоняя сонливость. Погладил по гриве коня и оседлал его. Аман упёрся, ни в какую не желая двигаться дальше, мечтая продолжить блаженный сон. Мне пришлось внушить ему, что ещё совсем немного и его встретит хозяин с сытным ужином, после чего ему позволят хорошенько отдохнуть.
Вот уже несколько месяцев противостояние ведьме держало меня в невероятном напряжении, и днём и ночью напоминая о себе и о той опасности, что следует по пятам, заставляя бежать вперед, а потому время от времени я начинал чувствовать, как усталость всем своим весом наваливается на мои плечи и давит. Мне безумно хотелось уже навсегда сбросить этот невидимый груз или, как минимум, отдохнуть и выспаться. Вот и сейчас я очень хорошо понимал и разделял нежелание коня двигаться дальше, но я знал, что нужно торопиться.
Наконец мы добрались до села. Спешившись, я вернул Амана счастливому Саби: теперь у него и деньги за коня, и конь. А сам скорее поспешил домой, к Учителю, где я упал в кровать и проспал мертвецким сном почти сутки.
Перед самым пробуждением мне приснился яркий сон, который, собственно, меня и разбудил.
Снилось мне, что я иду по бесконечной дороге, а к моей левой ноге толстой цепью приковано ядро. В такт моим шагам лязгает цепь. Я отчётливо слышу, как этот мерный звук звонко скользит от звена к звену и обрывается, достигнув оков. Кандалы натирают ногу до крови, принося ужасную боль. Но я продолжаю медленно идти, с места на место перетаскивая за собой ядро, которое становится всё тяжелее. Я взглянул на ногу: металл кандалов уже разрезает мясо и впивается в кость, продолжая сжиматься всё туже. Боль вырастает до степени невыносимости, а ядро вдруг увеличивается в размерах и делается совсем неподъёмным. Я не могу идти дальше и тогда ложусь на землю и ползу, пытаясь волочить за собой тяжкий груз. Я пробую разорвать цепь руками, но тщетно — слишком крепкие узы. Уже отчаявшись, вдруг вижу впереди себя топор. Поскорее, насколько позволяют кандалы, подползаю ближе и протягиваю к нему руки. Топор исчезает, словно его и не было. От бессилия слезы покатились сами собой, и я взываю к Учителю. Спасительный инструмент появился в воздухе и медленно поплыл ко мне в руки. Хватаю топор двумя руками, неистово и с остервенением начинаю бить по цепи. Бью остриём, бью обухом, ударяю изо всех сил, со всего размаху. Кажется, что цепь становится только прочнее, никак не поддается. Упорно продолжаю свой нелёгкий труд. Замах — удар, замах — удар. Время превратилось в Вечность. Но даже Вечность однажды заканчивается. И в один момент цепь просто рассыпалась в прах. Я свободен. Абсолютно свободен! И я лечу вперёд, настолько мне легко и радостно без этого ядра…
Я встал и пошёл искать Мастера Азриэля, чтобы рассказать ему про сон. Нашёл его в кабинете, сидящем на кресле при свете свечи.
— Учитель! Был мне сон сейчас символический. В нём я избавился от тяжёлых кандалов, и мне стало неимоверно легко. Мне кажется, что этот сон — вестник, что Мелани́ уже мертва.
— Ты прав, мой ученик, в своей догадке. Ядовитая тварь Гу чётко и быстро выполнила свою задачу. Твоя ведьма закончила свой путь в этом воплощении. И теперь я уже могу рассказать кое-что о вас: о тебе и об этой Мелани́. Присядь. Некоторые знания могут показаться неожиданными.
Я присел на кресло напротив стола Учителя. И Мастер продолжил:
— Представь себе картину: Испания, начало шестнадцатого века. По всей Европе лютует Святая Инквизиция. Дым от костров жарящихся еретиков накрывает весь пиренейский полуостров. Сила и власть магов от католической церкви, что скрываются под маской инквизиторов, растёт с каждым днём. Им надо усилить своё влияние и устранить конкурентов, то есть иных магов, что не с ними, что не входят в лоно того или иного ордена Церкви.
И вот жил-был в то время инквизитор, один из многих. Такой же лютый, такой же исполнительный и старательный. Скольких же он погубил тогда! Без всякого сожаления казнил: рвал на дыбе, топил, терзал, жёг. Этим инквизитором в прошлой жизни и была твоя ненаглядная Мелани́. Подавляющее большинство обречённых на смерть судья от Церкви предавал казни практически без причины: в те времена это было обычным делом, достаточно обвинительного в колдовстве доноса в сторону очередной барышни. А уж после её пытали и, естественно, выпытывали чистосердечное признание. Так случилось и в тот раз, когда попалась молодая красивая ведьма. Инквизитор лично подпалил у столба хворост и заживо сжёг её. И этой ведьмой в прошлой жизни был ты, Андар!
Меня словно молнией пронзило! Я стоял с отвисшей челюстью и не мог произнести ни звука.
— Понимаю твою реакцию. Но ты и тогда колдовал, так что донос был верным. Инквизитор завязал узел между двумя эйдосами, он запустил цепную реакцию, сильно нарушив баланс ваших личных вселенских весов. И в этой жизни ты, ученик, встретил своего врага и вернул долг. Поэтому всё так произошло. Поэтому Владыки Кармы свели вас вместе, соединили в отношениях, свели воедино любовью и ненавистью. И развязать этот кармический узел, вернуть Весы к исходному равновесию можно было только через смерть Мелани́. Что ты и сделал. Я могу поздравить тебя вдвойне, ученик Андар! Ты разрубил эту цепь, что связывала твой дух и дух твоего врага с давних времён. И ты впервые в этой жизни убил противника. Это тоже рубеж, это тоже достижение.