Но важным плюсом русских образца начала семнадцатого века является их твердая вера, их совершенно не показушная, а наоборот, осознанная набожность. Для этих людей Божьи заповеди и само евангельское учение Христа, так удачно освятившее эти светлые, добрые и чистые души, является основой мировоззрения, их духовным стержнем… Мне никогда не было так хорошо, как среди них — НАСТОЯЩИХ русских! Независтливых, незлобивых, щедрых и милостивых, смелых в бою и готовых жертвовать собой за други своя… Здесь я нисколько не боюсь тайного осуждения, насмешек, предательства, воровства и ударов в спину, коими была так богата моя прошлая жизнь.
А думая о ней, возвращаясь к ней мыслями, я не могу не сокрушаться о том, что мои современники в сравнении с предками потеряли очень много. СЛИШКОМ много. И особенно обидно то, что душами мы, может, и не сильно изменились. Но за время взросления тех же детей и подростков их очень сильно отравляет окружающая действительность — общество потребителей с установками «каждый сам за себя и каждый сам по себе», с травлей еще на уровне школы всех непохожих… С тем, что Церковь очерняют всеми возможными силами, что любые проступки священнослужителей раздуваются в разы, что ложь о них тиражируется в интернете с огромной скоростью и масштабом. И в итоге русские люди с их внутренним духовным поиском, с желанием обрести Бога, ищут Его не в родной церкви (ведь русский народ и появился с Крещением Руси, до того являясь лишь конгломератом различных племен восточных славян), а за ее пределами. И не потому ищут вне ее, что познали и сознательно отринули, а потому, что ни разу не открывали Евангелия, ни разу не исповедовались и не причащались, ни разу не испытали всех радостей духовной жизни православного христианина… Зато потом появляются новостные записи: этот боксер стал «родновером»-неоязычником (то есть он себя не русским считает, а скажем, голядью?!), другой боец отказался от бесовского файтнейма (это, конечно, молодец!), и принял ислам…
Да, у нас свобода вероисповедания. И человек действительно может сделать сознательный выбор в пользу любой религии по своему усмотрению… Вот только насколько этот выбор сознательный, если ты даже не попытался узнать веры своих предков?!
И если уж кому-то кажется скучным идти на службу, если кому-то хочется какой-то экзотики или же наоборот, близости к корням — так пусть этот кто-то отправится в свой отпуск поработать в обитель трудником, где реально руки нужны. Пусть поработает, с простыми верующими людьми пообщается, узнает их, пусть покушает монастырскую трапезу под молитву да неспешный разговор живущих восстановлением разрушенных святынь людей… Окунется в источник, помолится со всеми на литургии, попоститься, исповедуется, причаститься — такую гамму эмоций ведь испытает! По себе знаю. Как-то ведь подряжался трудником в родном Ельце — и не пришлось даже никуда ехать, оказалось достаточно помочь энтузиасту, начавшему в одиночку восстанавливать разрушенный храм… Так что я знаю, о чем говорю.
Ладно, чего грустить о будущем, коли оно, выходит, изменилось? Тем более, если действительно нужным, чего-то стоящим, настоящим я почувствовал себя именно здесь?!
Да, вторая причина того, почему мне так нравится на Руси образца семнадцатого века — это я сам.
…Никак не могу отделаться от ощущения, что прожитая в будущем жизнь — это как бы увлекательный, но затянувшийся сон-сказка. И что я истинно настоящий — этот тот я, кто живет теперь в семнадцатом веке, сотник-стрелец Тимофей Орлов! Человек с широкой душой и прямым на все взглядом, не боящийся рубить правду-матку в лицо любому начальству и никогда не стесняющийся своих чувств! Человек с непростой судьбой, засыпающий и просыпающийся, держа саблю под рукой — а без клинка чувствующий себя словно бы обнаженным… Командир целый сотни служивых людей, обязанный не только вести их в бой и первым подавать пример, но и заботиться о своих стрельцах во время рутинной службы. Например, организовывать баню, подвоз продовольствия, в том числе и путем мены различных трофеев на свежие продукты, идущие в общий котел сверх того, что выделяет князь… Командир, обязанный контролировать экипировку стрельцов, целостность их обуви и мундиров, должное состояние оружия…