Выйдя на нужной остановке в Манхэттене, Нимай задержался на несколько минут на платформе и продолжил рассказ.
- Мы отправились во Вриндаван, - говорил он сидевшему в коробке Чхоте, - хотя я никогда не ступал на землю Вриндавана в надлежащем состоянии сознания. Но я все равно никогда не забуду его и надеюсь, что когда-нибудь смогу вернуться туда, чтобы по-настоящему служить там Кришне. Все дело в том, что я действовал независимо… Так вот, во Вриндаване я сильно заболел и поехал в одну лечебницу, где на мое сознание сильно повлияли идеи философии майявади, которую мне там объясняли.
Мне стыдно рассказывать тебе о том, что там со мной было. Ты можешь потерять веру в меня. В конце концов в Южную Индию приехал мой Гурудев, он выручил меня из беды, а затем сделал своим личным слугой.
- И что было потом?
- Мы побывали с ним во многих местах, я слушал, как он проповедует, наблюдал за его образом жизни - образом жизни чистого преданного, и это подействовало на меня очищающе. Потом, когда мы были в Канаде, мы попали в авиационную катастрофу. Мы оказались в горах вдали от цивилизации, и нам пришлось пять месяцев жить там совершенно одним. Эти испытания были очень благотворны для меня. За эти несколько месяцев я узнал о себе больше, чем за годы, прожитые где бы то ни было. И я научился доверять своему духовному учителю. Мне хотелось бы рассказать тебе об этом более подробно, и если нам доведется жить вместе и у меня будет время, я обязательно это сделаю.
В индийском посольстве, когда Нимай отдавал свой паспорт, служащий заметил, что у него в коробке какое-то животное.
- Кто это, хомяк? - спросил он. - Вы не можете взять его с собой в Индию.
- Конечно, нет, - сказал Нимай. - Я просто взял его с собой сегодня. Я оставлю его у своего друга.
Нимай сказал Чхоте, что ему нужно сделать кое-какие покупки, и они направились в магазин покупать вещевой мешок. Затем они пошли в магазин электротоваров, где Нимай купил трансформатор, чтобы включать в Индии свой магнитофон и розетку с другим напряжением. Там Нимай поставил коробку с Чхотой на столик и стал ходить между полками, рассматривая самые новые магнитофоны с наушниками. У него не было такого магнитофона, и он надел демонстрационные наушники и начал слушать кассету с записью группы «Муди Блюз». Слушая музыку, он не заметил, как из задней двери появился сторожевой пес - огромный боксер. Тот сразу же учуял запах Чхоты и рванулся к коробке. Сбросив мощной лапой коробку, из которой слышался мышиный писк, на пол, он с рычанием вонзил в нее зубы.
Чхота почувствовал, как стенки коробки начали ломаться и ощутил на себе собачьи зубы и слюну. Им овладел страх смерти, и он принялся произносить святые имена.
Хозяин магазина схватил собаку за ошейник и оттащил ее от коробки.
- Что у тебя там? - спросил он Нимая.
Нимай наконец заметил, что случилось. Он бросился к раздавленной коробке и поднял то, что осталось от нее. Боксер все еще рычал и рвался с поводка.
- Это мерзкая мышь! - воскликнул он. - Выброси ее на улицу!
Тело Чхоты не пострадало, но он находился в состоянии шока, подобно человеку, уцелевшему в автомобильной аварии. Нимай нес его в руках и без конца просил у него прощения. Чхота сказал ему, что все в порядке и беспокоиться не о чем, но тут его начало трясти. И только когда они оказались в тихой и пустынной храмовой гардеробной, страх, сковывавший его члены, наконец-то отпустил его. Нимай укрыл его теплой одеждой и принес тарелку маха-прасада.
- Ты не виноват в этом, - проговорил Чхота. - Просто мне не следовало рождаться в материальном мире. Это предупреждение - Кришна предупреждает меня.
Пока Чхота дремал, Нимая сидел рядом с ним. Когда же он проснулся, они возобновили разговор.
- Самой большой неожиданностью для меня было то, что ты, как я узнал недавно, рассказывал о сознании Кришны еще одной мыши, Шива-джваре, - сказал Чхота. - Я всегда думал, что я, Ямала и Арджуна были единственными, кому ты рассказал о нем.
- По правде говоря, у меня вовсе не было такого намерения, - ответил Нимай. Это произошло, когда мы с Гурудевой остановились по пути в Нью- Йорке. Это чуть было не случилось и раньше, в Южной Индии. Мне кажется, это происходит тогда, когда Кришна хочет этого. Он побуждает меня рассказывать о Кришне какой-то одной мыши, которая затем передает услышанное другим. Шива-джвара сказал мне, что ты говорил также Арджавамом Прабху. И я слышал, что ты совершил геройский поступок и спас всех мышей от отравления.
Чхота в ответ неохотно пробормотал несколько слов.
- Об одном я тебе еще не рассказал, - вымолвил Нимай, - но сейчас я бы хотел признаться тебе в этом. Через несколько месяцев после того, как мы расстались, я начал немного сомневаться в том, что все приключившееся с нами происходило в реальности. Мне не с кем было поговорить о том, что произошло, и я понимал, что люди будут считать меня сумасшедшим, если я заговорю об этом. Даже с Гурудевом я никогда подробно не обсуждал этого. И я начал считать все случившееся просто проявлением моей эксцентричности, из-за которой меня называют Нимаем-гномом и другими не менее замечательными именами. Хотя в те дни, которые я провел с вами, возродилась моя духовная жизнь, так как мог служить вам и помогать вам становиться бхактами, все же я постепенно начал забывать об этом и стал даже думать, что, может быть, этого вовсе не было. Я не хотел, чтобы меня считали странным.
Чхота внимательно выслушал Нимая, но затем вернулся к своему главному вопросу:
- Нимай Прабху, что мне делать? Пожалуйста, скажи мне, чего хочет Кришна. Мне действительно не следует проводить столько времени в одиночестве, повторяя мантру и читая? Что я должен делать?
- Я еще не знаю, - ответил Нимай. - Может, нам вместе поехать к Гурудеве и спросить его? А если ты не поедешь со мной, я могу задать ему твой вопрос.
Им обоим стало понятно, что они больше не могут путешествовать вместе. Это было слишком опасно. И Нимай вдобавок чувствовал, что это оскорбительно для Чхоты - словно у него не было занятий получше, чем сидеть в темном кармане Нимая. Чхота безгранично верил Нимаю. Нимай медлил с ответом на его вопросы, но Чхота терпеливо ждал. Он чувствовал духовное умиротворение, просто находясь рядом с Нимаем. Он был уверен, что получит ответ, поскольку со всей решимостью и серьезностью обратился к представителю Кришны, и что бы Нимай ни сказал, он был готов выполнить его указания.
Глава шестнадцатая
Обычно мыши не приходили на человеческие киртаны, но из-за того, что Нимай был в храме, Чхота отправился посмотреть вечерний киртан. Это была среда, день, когда в бруклинском храме проходили самые лучшие киртаны. В этот вечер помимо обитателей храма на киртан собралось множество преданных, живших вне храмовых стен, и настроение, в котором находились преданные, можно было бы охарактеризовать словами «покажем класс».
Свитера, чадары и мешочки с четками были сняты и отложены в сторону.
Некоторые преданные принесли с собой из дома собственные мриданги, и хотя киртан еще не начался, они уже постукивали в них. Из всех собравшихся был выбран самый лучший певец, и мужчины с караталами и мридангами сгрудились вокруг него, чтобы воодушевлять его своей игрой. Стоя перед смотрящими на них божествами Радхи-Говинды, преданные пели мантру Харе Кришна, и некоторые из них самозабвенно танцевали. Гости и более сдержанные отступили к стенам, но иногда кто-нибудь из танцоров вытаскивал какого-нибудь зрителя на середину зала. Хотя в огромном зале было прохладно, поющие и танцующие покрылись испариной. У некоторых взмокли курты, а на лбу выступили капли пота. В задней части зала около вьясаны Шрилы Прабхупады танцевали женщины: выстроившись в ряд и взявшись за руки, они бегали взад и вперед. Когда запевала выбился из сил, он отдал микрофон другому певцу, и так киртан продолжался непрерывно в течение часа.