Именно в таком ободрении и нуждался Чхота: он жаждал найти в шастрах подтверждение тому, что его желание проводить больше времени за чтением книг Шрилы Прабхупады не находится в противоречии с учением шастр.
Продолжая читать, он вновь натолкнулся на такие же вдохновляющие слова.
Уддхава вошел в дом Нанды Махараджи, где был принят со всеми почестями.
Нанда спросил его, как Кришна поживает в Матхуре и помнит ли Он Своих отца и мать. Затем он начал рассказывать Уддхаве о необыкновенных деяниях Кришны и переполнился такими сильными чувствами, что не мог больше говорить. Чхота читал об этом и чувствовал себя так, словно наблюдает за всем, держась на почтительном расстоянии. Однако Прабхупада открыл ему доступ к этим играм:
«…Для обитателей Вриндавана было вполне естественно всегда пребывать в сознании Кришны, что мы можем видеть на примере Махараджи Нанды, Яшоды и гопи.
И если мы будем идти по их стопам, пусть даже в чем-то малом, мы непременно достигнем цели жизни и вступим в духовную обитель, перенесясь на Вайкунтху».
Чхота читал уже полчаса и все еще чувствовал себя бодрым. Бхакта Эдди наконец проснулся и попытался повторять мантру, но опять заснул. Через час он вновь встал и сказал Чхоте:
- Это так тяжело быть мышью. Может, в следующий раз я получу лучшее тело. Должен ли я хотеть получить лучшее тело? Как Вы считаете?
- Да, ты должен хотеть получить лучшее тело, - ответил Чхота. - Ты должен хотеть получить духовное тело, чтобы танцевать и играть с Кришной.
Но даже те, кто не имеет человеческого тела, являются духовными существами. Просто мы пребываем под более плотным покровом майи. Но ты не должен только сокрушаться и лишь ожидать, когда же ты получишь лучшее тело. Что ты сам думаешь?
- Я думаю, что по милости Шрилы Прабхупады и благодаря общению с Вами я даже сейчас могу повторять Харе Кришна. Я просто должен стараться не засыпать.
Бхакта Эдди начал щипать себя и бить себя по щекам. Он старался громко произносить мантру, но через полчаса и он, и Чхота задремали при тусклом свете голой лампочки.
Позже, перед обедом, когда голод вновь дал о себе знать, Чхота опять взял книгу, и ему снова удалось полностью погрузиться в чтение. Он начал его с привычного маленького ритуала: сначала он склонился в поклоне перед книгой и сказал себе, что то, что он собирается делать, - особенное занятие, а затем произнес молитву, прося Господа даровать ему способность слушать Его.
В этот раз он читал о том, как Уддхава привез гопи послание от Кришны.
Когда он дошел до того места, где рассказывается, как Радхарани в трансцендентном безумии начала разговаривать со шмелем, Чхота почувствовал, что это выше его разумения. Читать об этом было необычайно упоительно, но Чхота не осмеливался думать, что он причастен к отношениям Радхарани и Кришны. Однако, когда Уддхава начал читать гопи письмо Кришны, Чхоте показалось, что Кришна обращается в нем не только к гопи, но и ко всем живым существам. Кришна писал гопи, что они не должны чувствовать себя разлученными с Ним, так как «мы никогда, нигде и ни при каких обстоятельствах не можем находиться в разлуке, ибо Я пронизываю Собой все сущее и пребываю повсюду». И затем Шрила Прабхупада опять словно бы обратился к Чхоте: «Не только гопи, но и все живые существа во всякое время и при любых обстоятельствах неразрывно связаны с Кришной».
Чхота вспомнил о спорах по поводу того, могут ли существа, не принадлежащие к человеческой форме жизни, практиковать сознание Кришны. Эти слова были еще одним подтверждением его правоты: «Не только гопи, но и все живые сущ ества во всякое время и при любых обстоятельствах неразрывно связаны с Кришной». Ниже в этой же главе Шрила Прабхупада высказал ту же мысль еще более отчетливо:
«Практика сознания Кришны по принесению плодов сравнима с вкушением нектара. Независимо от того, понимает ли человек, что он делает, или нет, она окажет свое действие. Действенность сознания Кришны проявит себя где угодно; не имеет значения, как и где было рождено живое существо. Кришна, без сомнения, прольет Свою милость на каждого, кто обратится к сознанию Кришны».
Читая, Чхота чувствовал себя так, словно его окатывает волнами духовного океана. Он подумал: «Если я каждый день в самые благоприятные часы буду читать книги Шрилы Прабхупады, меня непрерывно будут обдавать волны блаженства и мое переживание материального существования постепенно уступит место поглощенности кришна-катхой. Моя вера окрепнет, и во мне проснется желание все больше и больше времени проводить за книгами. Но что если меня так увлечет чтение, что я и жить не смогу без этого и захочу устраниться от исполнения других обязанностей? Хотя это вряд ли произойдет. Я думаю, я мог бы и заниматься активной деятельностью, и уделять время чтению. Но даже если я стану одержим страстью к слушанию «Шримад-Бхагаватам», разве Шрила Прабхупада не будет доволен этим? И разве это не будет хорошим примером для других?»
В конце дня внезапно пришел младший брат бхакты Эдди и сказал, что мать Эдди велит ему немедленно возвращаться домой.
- Скажи ей, что ты придешь завтра вечером, - посоветовал Чхота.
Но тут он по виду Эдди понял, что тот очень хочет вернуться домой - с него было достаточно уединения.
- Я думаю, тебе лучше пойти домой, - сказал Чхота. - Не будем заставлять твою маму волноваться.
- Да, - согласился Эдди, - Это было очень… э-э… трансцендентным.
Спасибо Вам за то, что позволили мне находиться рядом с Вами.
Когда стемнело, крики животных и звуки, издаваемые насекомыми, вселили в Чхоту страх.
На третий день Чхота решил ничего не готовить, а поесть лишь бананов и кокосов, которые он без труда мог собрать на земле. Он повторял мантру и читал «Кришну», и при этом то чувствовал необычайное воодушевление, то приходил в глубокое уныние. Временами он начинал думать, что хотел бы жить так до конца своих дней, однако в следующую минуту ему казалось, что он и часа больше не выдержит в одиночестве. Он пришел к выводу, что жизнь в уединении - это искусство, о котором он ничего не знает. Пожалуй, ему нужно повидаться с той черепахой, которая занимается медитацией и о которой говорил Падма, и поучиться у нее жить в одиночестве. В конце концов Чхота решил не оставаться на ночь в лесу, а тотчас же вернуться в храм.
Глава пятая
Подходя к храму, Чхота услышал звон колокольчика - это звонили к вечернему арати. Он вошел в комнату, и его нос дрогнул от запаха сандаловых благовоний. Он устремил свой взор на изображение Божеств, которое было установлено на алтаре и которому поклонялись мыши, и с наслаждением начал смотреть на него. Он был рад, что вернулся - он чувствовал себя здесь в такой безопасности.
Он пришел как раз к началу вечернего арати, которое обычно посещали одна-две мыши, не считая пуджари. Комната была совершенно пустой, в ней не было никакой мебели, лишь у стены стоял деревянный алтарь с оправленными в рамки изображениями и свечами, пол в ней был покрыт лаком. Чхота стоял около самого алтаря и внимательно следил за движениями пуджари, исполненными брахманической грации. Пуджари зажег от свечи фитильки, пропитанные гхи, и поднес их к изображению Шрилы Прабхупады.
Чхота наблюдал за этим так, словно видел все в первый раз. Он высоко ценил стойкость этого пуджари, который, полный самой искренней и бесхитростной веры, проводил одну и ту же церемонию четыре раза в день. В зале было довольно темно, только на алтаре стояла зажженная свеча да в конце зала горела единственная лампочка. В комнату вошла пожилая женщина-мышь с двумя внуками. Она принесла в дар храму мешок риса и положила его у перилец алтаря. В комнате слышалась тихая музыка - это звучала «Шикшаштака», исполняемая Шрилой Прабхупадой. Все они стояли в молчании и наблюдали за пуджари. Чхота слышал жужжание насекомых и крики зверей в ночных джунглях, но они уже не пугали его так, как тогда, когда он был один. Он чувствовал, что на него проливается особая милость.