− Куда сейчас направляемся?
− Тебя ждёт Тала.
− Где ждёт? - не понял я.
− Баньку топит, забыл?
Когда я вошёл в баню - гордость нордов, почти голая Тала стояла над большой бочкой и наливала из бадьи в неё воду. На ней была лишь юбка из тонкой зеленоватой полосатой шкуры. Позднее я узнал, что это шкура пумы из Чернотопья, где обитают аргониане - разумные рептилии.
Вылив воду, Тала повернулась, взяла вторую бадью...
Мускулы под гладкой кожей так и играли на её бёдрах, но мой взгляд прилип к обнажённой груди, на которой темнели маленькие пятна сосков.
Глаза Талы влажные, обрамлённые тёмными полосами татуировок. Хорошо сложенная, гибкая, она замерла, смотрела мне в глаза. В её глазах стыда не было, у них так заведено, а может, я для них божество.
− Забирайся в бочку, − сказала она.
А меня не нужно было уговаривать!
Не отводя взгляда от этой соблазнительной женщины, я разделся и забрался в горячую воду, хотя тут и так было жарко. Мылся я быстро, а мокрая от пара Тала стояла у бочки и нежно гладила мои плечи и шею. И это было приятно.
Выбравшись из воды, я попытался обнять эту женщину, которую так желал всем сердцем и душой. Но она выскользнула из объятий.
− Не здесь, тут слишком жарко. Пошли к святилищу Мары.
− Тут есть святилища? Я уже у одного был! У святилища Боэтии! Мне не понравилось, если честно.
− Я последовательница культа Мары... А она − богиня любви и сострадания.
− Я сейчас на всё согласен!
Я обтёрся, мы оделись в чистые вещи, мне здесь приготовили неплохие кожаные штаны, сапоги, серую рубаху из плотной, но мягкой ткани и куртку из шкуры саблезуба, мехом внутрь. Затем Тала взяла меня за руку и повела по коридорам крепости.
Комната, где стояло святилище Мары, была тёплая. Здесь у стены стояла тумбочка, у другой - полки, на которых в ряд поставлено множество книг.
− Я тут книги приготовила, − тихо сказала Тала, опустив глаза. − Думаю, ты захочешь узнать о нашем мире побольше. Если не понимаешь нашей письменности, я тебе почитаю.
Пока Тала вышла в коридор, я разглядывал святилище. Небольшой каменный постамент, на котором высечено женское лицо, вокруг которого орнамент из того же камня.
Вошла Тала, неся два небольших букета жёлтых цветов.
− На... возложи цветы, протянула она мне один букет, сама же опустилась на колени и трепетно положила своё подношение.
− Ложи, − тихо сказала Тала. − Мара исцелит тебя от всех болезней, даст своё благословение.
Я не хотел ей говорить, что меня тут никакая зараза не возьмёт, на мне раны заживают за день, переломы, пока сплю, срастаются.
Молча положил цветы, стою − смотрю... на Талу. Вернее, на её оголённые ноги.
Странно всё это... Вот здесь я к святилищу Мары кладу цветочки, а совсем недалеко отсюда лежит груда набитых мёртвых магов, которых будут этой ночью сжигать в той комнате, где они жгли каких-то людей.
− Пойдём, − Тала встала, вышла в коридор, я за ней. Мы вошли в комнату, располагавшуюся недалеко. В этом крыле крепости никого кроме нас не было.
На стене горит лишь одна большая свеча, источающая медовый запах. На полу две медвежьих шкуры.
Тала не двигалась, молча смотрела в мои глаза. Видно, у них тут не заведено, чтобы женщина делала первый шаг в этом деле.
Я шагнул к ней и обнял, притянув к себе. Мне так хотелось её теплоты и ласки.
− Тала... − выдохнул я возле её уха.
− Ты как медведь, меня придавил... − тихо прошептала она.
− Я тебя уже не выпущу!
− Я и не вырываюсь...
Осыпая её шею короткими поцелуями, я медленно снимал с неё рубаху и юбку из зеленоватой пумы. Медленно провёл ладонью по её груди.
− У тебя ладони шершавые, − прошептала она, обнимая меня за шею.
− Ты хотела, чтобы они были нежными? - с этими словами я медленно опустил её спиной на медвежьи шкуры. Держа за бёдра, прижал свои чресла к её, тёплым и нежным. Она шумно выдохнула.
Я с нетерпением вошёл в неё... Она невольно вскрикнула. Лишь ради этого стоило жить!
− Не спеши, − нежно прошептала она. − У нас впереди целая ночь.
Я двигался не торопясь, услаждаясь каждым мигом. Волны наслаждения сменяли одна другую, сейчас для меня существовали лишь тусклый свет свечи, частое дыхание Талы и всеобъемлющее блаженство.
Я двигался всё быстрее, Тала всё сильнее гладила мою спину, затем резко выдохнула и судорожно дёрнулась, тело её затрепетало. Моя плоть стала твёрже камня, на пике моего блаженства в лоно Талы толчками извергалось семя.
Она лежала подо мной потная, часто дышала, её мышцы иногда непроизвольно подрагивали.
Выйдя из нее, я лёг на спину, смотря в каменный потресканный потолок. Тала прижалась ко мне всем телом, положив голову мне на плечо.