– Позволь поинтересоваться, – удивился Вэй. – Почему ты собираешься ждать до тех пор?
– Электру-то спасут в любом случае, если с кораблем что-то случится, – ответил Дрейк. – Но если я упаду за борт – из воды меня вытаскиваешь ты.
– Ха-ха-ха! – рассмеялся лучник. – Но если ты собираешься навредить моему здоровью после того, как мы окажемся на суше, то с чего мне тебя спасать?
– У тебя нет другого выбора, – процедил сквозь зубы Кэрэн.
– Разве? Я могу помахать рукой тебе, бултыхающемуся в соленой водичке.
– Когда-нибудь ты пожалеешь об этих словах, – вздохнул Кэрэндрейк.
– Да ладно тебе, Кэрри, – улыбнулся Вэй Арэн. – Не бойся, стоит тебе начать тонуть, как я поспешу тебе на помощь. Лучше жалеть о сделанном, чем о несделанном. Если я тебя не спасу, я буду жалеть об этом, ведь так я не смогу наблюдать твое послешоковое состояние.
– В этом ты прав. Я имею в виду, что лучше о сделанном, чем о несделанном жалеть. Хотя послешокового, как ты говоришь, состояния, тебе наблюдать не придется. Я лучше буду жалеть о том, что убил тебя, чем слушать твои издевки и жалеть о том, что сжалился и сохранил жизнь.
– Забавно. Если нас кто подслушает, в жизни не поверит, что мы друзья.
– Действительно, – усмехнулся Коготь. – С врагами я бы так не разговаривал.
– Знаешь, Кэрри, я так привык получать от тебя угрозы, что мне кажется, будто без них моя жизнь теряет свои краски.
– А я привык представлять перед сном, как убиваю тебя за то, что ты коверкаешь мое имя, – злорадно проговорил Кэрэндрейк. – После этого такие сладкие сны снятся.
– Получается, без меня ты будешь страдать от бессонницы! – воскликнул Вэй Арэн.
– Чертова вода… – пробормотал первый из Карателей, проигнорировав лучника.
– Лучше жалеть о сделанном, чем о несделанном, – напомнил Вэй.
– Ты это к чему? Хочешь сбросить меня за борт?
– Страдания твои облегчить, Кэрри, – любезно разъяснил свои намерения лучник. – Уж лучше тебе жалеть сейчас о том, что ты согласился взойти на борт, чем остаться на берегу и жалеть о том, что не отправился вместе со всеми.
– Я согласен с тем, что лучше жалеть о сделанном, чем о несделанном, – вздохнул Кэрэндрейк. – Но с остальным – нет.
– В смысле?
– В данный момент я жалею именно о несделанном, – ответил первый из Карателей. – Я жалею о том, что не остался там с Капой.
– Это же… – Вэй Арэн хотел было возразить, но измученный вид друга заставил его передумать. – Ладно уж, – сказал он. – Не буду я над тобой издеваться. Закрывай глаза, буду помогать тебе представлять сушу.
– Только попробуй меня обмануть.
– Не смею даже думать об этом.
– Хорошо, – ответил Дрейк и закрыл глаза.
– Ты находишься на суше, – монотонным голосом, подобно гипнотизеру проговорил Вэй. – Вокруг тебя ничего, кроме земли.
– Я слышу волны.
– Это трава так колышется.
– Где ты видел, чтобы трава колыхалась с таким звуком?
– Это надо не видеть, а слышать.
– Ну, и где ты это слышал?
– Кэрри, нельзя быть таким привередливым, когда тебе пытаются помочь! – возмутился лучник.
– Ловелас, тебе никто не говорил, что если берешься помогать, то делай это со всем старанием?
– Так я стараюсь.
– Убери эту воду из моих представлений!!!
– Я тебе что, в голову залезть должен?
– Да хоть так, – Кэрэндрейк открыл глаза и отчаянно посмотрел на друга.
– Прости, но не могу.
– Черт возьми, а ты смоги.
– Как ты себе это представляешь, Кэрри?
– Попытка номер два, – вздохнул Коготь, закрывая глаза.
– Вокруг тебя земля, – снова начал говорить Вэй. – Бескрайние пески Центральной Пустыни…
– Нельзя пустыню, – перебил Дрейк.
– Почему нельзя-то? – удивился Вэй.
– Из-за воды.
– Так я и выбрал пустыню, поскольку в ней воды нет! – воскликнул лучник.
– Поскольку воды в ней нет, ее знаешь, как хочется? – развел руками в стороны Коготь. – Поэтому пустыня тоже не вариант.
– Снега?
– Замерзшая вода.
– Степь?
– Зной. Жара. Почти как в пустыне.
– Глубокие пещеры?
– Тепло солнца не позволит представить себя в них.
– Горы?
– Тоже не вариант, – возразил Кэрэндрейк.
– А они-то тебе чем не угодили? – с тяжестью в голосе спросил Вэй.
– Горы высоко, – объяснил Кэрэн. – Облака тоже высоко. Из облаков льется дождь. После дождя много луж. Море – большая лужа.
– Кэрри, – вздохнул Вэй Арэн. – Забудь о том, что я предлагал тебе помощь. Такому придирчивому ворчуну как ты, не поможет ничто.
Из следующей главы вы узнаете о том, как путники продвигались вглубь наибольшего из островов Северо-Восточного Архипелага, и как их атаковали враги.
====== Часть 9. “Безмолвие”. Глава 74 ======
О том, как путники продвигались вглубь наибольшего из островов Северо-Восточного Архипелага, и как их атаковали враги
Спустя две недели плавания корабль «Тарла» причалил к берегу самого большого из островов Северо-Восточного Архипелага. Пятерым путникам предстояло отправиться к сердцу острова на поиски Храма Погибшей Луны, а экипажу «Волны» – дождаться их возвращения.
Несмотря на то, что остров находился примерно на той же широте, что и бесснежный, но суровый Архипелаг Триада, служивший убежищем Сокрытого Ордена, и непреступные снежные Башни Севера, он представлял собой один сплошной тропический лес.
– Жарко… – вздохнул Вэй Арэн. Спустя всего два часа с момента высадки, но он был готов поклясться, что прошло не менее двух дней, во всяком случае, утомлен он был ровно настолько.
– Как я скучаю по мягкому снегу, – мечтательно произнесла Гордислава.
– Черт меня дернул ввязаться во все это, – ворчал себе под нос Кэрэндрейк.
– Я должен был остаться с Капой, – чуть слышно бормотал Зелорис.
На их фоне сильно выделялась малышка Рэй, которая, во-первых, ни на что не жаловалась, во-вторых, напевала веселую песенку, а в-третьих, словно зачарованная крутила головой по сторонам.
– Как в сказке!.. – то и дело восклицала она.
Идти было невероятно трудно. Грязно-красная вязь, состоящая из гниющей растительности, то и дело воображала себя болотом и пыталась засосать путников. Разумеется, болотом она не была, отчего утонуть было невозможно, но в то же время ноги вязли достаточно сильно, чтобы движение было затруднено. К тому же недостаток освещения, вызванный тем, что кроны деревьев образовывали непроглядный не пропускающий солнечный свет потолок, заставлял и без того идущих медленно путников идти еще более медленно, с осторожностью вглядываясь во тьму.
Даже дышать было трудно. Горячий влажный воздух создавал ощущение духоты. Казалось, что стоит вытянуть ладонь вперед, как на ней сконденсируется такое количество воды, что можно будет напиться.
Ни кустарников, ни травы здесь не росло, но зато ввысь устремлялись причудливые деревья, подобных которым не встретить нигде на Материке. Даже задрав голову вверх, невозможно было увидеть их верхушек, – самые высокие сосны трилунских лесов уступают им по величине. Покрытые мхом стволы одних деревьев, такие толстые, что и пять человек не обнимут их, чередовались с тонкими, словно спица, но все равно невероятно высокими древами. Всюду гирляндами свисали лианы, некоторые из которых не уступали по толщине отдельным деревьям, а некоторые и вовсе превосходили их. Широкие, толстые, кожистые влажные листья внизу деревьев с каждым десятком метров постепенно превращались в мелкие изрезанные листики наверху. Причудливое многообразие форм и размеров, мириады оттенков зеленого, с трудом различимые в этой полутьме – если бы не усталость, можно было бы забыть про реальность происходящего.
Шумы. Много шумов, сливающихся в единую мелодию. Выкрики птиц, доносящихся за километры. Крики обезьян, творящих чудеса акробатики на верхних этажах тропического леса. Стрекот, треск, стук. Насекомые, звери, птицы. Не видимые глазу, но ни на секунду не позволяющие забыть о себе ушам.
Но если большая часть обитателей этого загадочного тропического леса была скрыта от глаз посторонних, то были и те, чье присутствие не могло оставаться незамеченным. И это вовсе не из-за шума, монотонного жужжания, свистящего писка и постоянного гудения, а из-за бесчисленных нападок, которые безжалостные москиты осуществляли на пятерых бедных путников.