– Твоя рана просто царапина по сравнению с его, – ответил Кэрэндрейк, лишь на секунду взглянув на крестьянина. – Ты не умрешь в любом случае. Ничего не случится, если ты немного подождешь, а вот другие ждать не могут.
Дилан еще некоторое время приставал к Дрейку с просьбой заняться им, но тот не обращал на него внимания, сосредотачиваясь на ранениях своих пациентов. Обработав рану Сплавдела, Кэрэндрейк принялся за помощника Бирлиндора, командовавшего третьей группой. Зашив и перевязав его, перешел к молодому пастуху из второй группы, проявившему в этом сражении невиданную храбрость. На помощь Кэрэндрейку пришли четверо знакомых с медициной людей из других групп, однако, в отличие от Дрейка, они были способны обрабатывать только несерьёзные ранения. Но и в такой ситуации они смогли значительно облегчить его работу.
«Охотники», видя, что об их ранениях есть кому позаботиться, воспрянули духом, а разбойники, встретив неожиданно сильное сопротивление со стороны некоторых противников, наоборот, разуверились в себе и начали сдавать позиции.
Несмотря на то, что в сражении участвовало более двухсот человек, Рэйна удивительным образом отражала на бумаге действия каждого. Ее перо двигалось с бешеной скоростью, окунаясь в чернильницу и затем вырисовывая аккуратные буковки на прикрепленном к дощечке листе. Когда лист заканчивался, девушка легким движением руки снимала его с дощечки и продолжала писать на листе, что лежал под ним. Она не упускала из виду ни единой детали. Мысленно присвоив каждому из разбойников свой номер, она записывала, от чьей руки они умирали, кому наносили ранения. Зная имена лишь нескольких из «охотников», но заранее запомнив, в какой группе был каждый из участников сражения, девушка не обделила вниманем ни одного из них. Стоило каменщику Лоренцу сразить своей тяжелой кувалдой одного из разбойников, так на бумаге тут же появлялось: «Воин с кувалдой из группы 2 сразил разбойника №97», только рухнул на траву «охотник» с большим носом, как возникла запись: «Носатый, группа 4, ранен в живот разбойником №62. Раной носатого занялся Кэрэндрейк».
Несмотря на численный перевес разбойников и их боевой опыт, вскоре они были полностью разгромлены. Наибольший вклад в битву внес Зелорис, помимо главаря разбойников сразивший еще 47 бандитов. Вэй, прикрывавший ему спину своими стрелами и не дававший врагам приблизиться ни к Рэйне, ни к Кэрэдрейку, поразил 38 врагов. Молодой пастух из второй группы, прежде чем получить серьезное ранение, успел одолеть 15 разбойников.
«Носатый» из группы четыре забрал жизни у пятерых врагов, после чего предстал перед Дрейком в качестве пациента. Шестеро «охотников», трое из которых были из первой группы, одолели по четыре противника. Семеро, в том числе и кузнец Сплавдел, победили по три разбойника, пятеро, среди которых был погибший Мирослав, сразили по два бандита. Семерым «охотникам», среди которых неожиданно для самого себя был дровосек Данрейв, удалось убить хотя бы одного врага.
«Охотников», которые не убили никого, было двадцать один. Среди них был убитый в самом начале Бирлиндор, трусливые братья Пол и Дилан, Кэрэндрейк и четверо лекарей, ему помогавших, и Рэйна, записавшая все эти цифры.
Пациентами Кэрэндрейка стали тридцать семь человек, остальные либо не получили раны, либо их ранения были незначительными и ими занимались его помощники.
Среди «Охотников» было всего шестеро погибших. Имена Мирослава Гудфренда, Теодора Гладисона и Дария Двери запомнят как имена героев, принявших достойную смерть, забрав с собой на тот свет своих противников. Мелвин Мор погиб, никого не убив, но все же ранив своего противника, в то время как Элрик Элрот был сражен, так и не нанеся ни одного удара. Имя же Бесстрашного Бирлиндора на долгое время стало синонимом позора в Монтильфонде.
Уставшие «охотники» насторожено оглядывались вокруг себя, ища глазами противников, но вдруг один из них закричал: «Победа!», после чего по всему лесу пролетел торжественный крик.
– У… устал… – прошептал Зелорис, опершись о ствол дерева.
– А я-то думал, что скажет наш герой после всего этого? – улыбнулся Вэй Арэн, присаживаясь рядом.
– Вы… вы… – подбежала к ним Рэйна, утирая слезы радости, – молодцы! Спасибо! Я так рада, что вы выжили!
– Чтобы я еще хоть раз в подобном записался участвовать! – ворчал окруженный ранеными Кэрэндрейк, идеально выполняя свою работу.
– Ох, Кэрри, – вздохнул Вэй, – мне даже трудно сказать, кто больший герой: братец Зел, столько врагов одолевший, или же ты, ползающий тут от раненного к раненному и латающий их.
– Если бы не господин Кэрэндрейк, – со знающим видом произнес один из его помощников, – погибших было бы намного больше.
– Еще трудно сказать о состоянии двоих раненных, – добавил второй, указывая на Сплавдела и седого воина из второй группы, – но жизни остальных благодаря мастеру Кэрэндрейку уже ничего не угрожает.
– С ними тоже все будет хорошо, – пробубнил покрасневший Дрейк.
Из следующей главы вы узнаете о том, как в честь Героя в Королевском Дворце был дан пир, и о том, как Герой впервые попробовал кленовый сироп.
====== Часть 1. “Охота”. Глава 9 ======
О том, как в честь Героя в Королевском Дворце был дан пир, и о том, как Герой впервые попробовал кленовый сироп
Через три дня после успешного завершения «Охоты» в королевском дворце Монтильфонда в честь отдохнувших «охотников» и Героя Зелориса был дан пир. На пир были приглашены все желающие, однако члены отряда Героя Зелориса (имя Бесстрашного Бирлиндора никто не вспоминал) были удостоены почетных мест за одним столом с королем Ульфридом Остроухим. По обе руки от короля сидели Зелорис и Вэй Арэн, как воины, внесшие наибольший вклад в «Охоту», вдвоем унесшие жизни более половины разбойников. Рядом с ними сидели Кэрэндрейк, как человек, которому обязаны жизнью все члены отряда, получившие ранения, и Рэйна, с невиданной точностью описавшая все, что происходило на «Охоте». Благодаря записям Рэйны королевские казначеи смогли с точностью определить, какую награду должен получить каждый из «охотников», за что не переставали ее благодарить.
– Насколько мне известно, ты бард, – обратился Ульфрид Остроухий к собирательнице историй.
– Совершенно верно, Ваше Величество! – ответила девушка.
– В таком случае, развлеки нас одной из своих песен.
– Как прикажете, Ваше Величество, – Рэйна вышла в центр зала, взяла из рук слуги поданную им лютню, и, перебирая струны, запела недавно завершенную «Песнь о Лесорубе и встреченном им Монстре»:
Жил был однажды один Лесоруб,
Мудрым он не был, но и не был глуп.
Как-то в лесу Монстра он повстречал,
Топор уронил и прочь побежал.
Бежал без оглядки две ночи, три дня,
Бежал он быстрее любого коня,
Но Монстр от него ни на шаг не отстал –
Три дня и две ночи в спину дышал.
А было у Монстра двенадцать рук,
Весь в шрамах он был, держал меч и лук,
Из пасти своей огонь изрыгал,
Из носа же клубы дыма пускал.
Внезапно споткнулся наш Лесоруб,
И взлетел на верхушку дуба он вдруг,
И, притаившись в зеленой листве,
Шептал за спасенье «Спасибо!» судьбе.
А Монстр Лесоруба долго искал,
Тот же с вершины за ним наблюдал.
Чудище, сильно устав под конец,
Вздохнуло: «Быстрый же этот беглец!»,
Трижды обернувшись вокруг себя,
Парнем седым обратилось тотчас.
В то время отряд мимо них проходил:
Тридцать три воина, полные сил.
Монстр в человечьем обличье шел к ним…
Приблизившись, юноша вновь стал Чужим.
Одних убивал он, а после съедал,
Других же живьем сей Монстр пожирал.
Как тридцать три воина стали мертвы –
Тридцать три выросло у Монстра руки.
Если б Лесоруб на дуб не попал,
То и его этот Монстр бы сожрал.
Чудище, вдоволь наевшись, ушло.
С тех пор уже долгое время прошло,
Но Лесоруб все на дубе сидит,
«В жизни не слезу с него» – говорит.
Эта песня очень позабавила короля, и он попросил Рэйну обучить ей придворных менестрелей. Вэй же, слушая пение девушки, бормотал «Уберите из песни слова про лук» и «Я не седой», но это бормотание слышал лишь Кэрэндрейк, который сидел рядом с ним, тихонько посмеиваясь в кулак.