«Насколько низко может пасть Совет Мудрейших, пытаясь сохранить лицо своё?» – записала бунтарские строчки в своем дневнике Жаклин. Она ненавидела Когтя за то, что он сделал, но ещё больше стала ненавидеть Совет Мудрейших, ведь для Сокрытого Ордена именно он, возжелавший переписать историю, являлся большим проклятием, нежели предавший Орден Коготь. Жаклин твердо решила, что вместе с титулом Жала она передаст следующим поколениям и всю правду о событиях, произошедших на её памяти и приведших к изменению событий прошлого. Всё это будет записано в её дневнике.
Из следующей главы вы узнаете о том, во что превратился «Вперед Идущий» город, и как старый мост «поприветствовал» пожелавших по нему пройти.
====== Часть 6. “Разделение”. Глава 49 ======
О том, во что превратился «Вперед Идущий» город, и как старый мост «поприветствовал» пожелавших по нему пройти
Трилунская Империя, просуществовавшая несколько тысяч лет и процветавшая на протяжении всего времени своего существования, в одночасье была разрушена неведомыми силами. Империя, в четыре раза превышавшая все Королевства Запада по своей территории, полностью обратилась в руины менее, чем за одну ночь. Ни одной армии мира подобное неподвластно. Даже Сокрытый Орден не смог бы свершить этого, особенно за столь короткий срок. Здания были разрушены, но это не было виной землетрясения.
– Какая, черт возьми, сила могла сотворить подобное? – произнес Вэй Арэн, разглядывая руины Эмин-Алотароса, десять лет назад известного, как самый многолюдный из приграничных городов Трилуна.
«Эмин Алотарос» в переводе с трилунского языка означает «вперед идущий». Соответствуя своему названию, Эмин-Алотарос позволял каждому, попавшему сюда, реализовывать свои амбиции. Из него вёл на Запад караванный путь, на Восток вела дорога к столице, в которой были расположены и другие крупные города. Именно в Эмин-Алотаросе находилось главное отделение купеческой гильдии, а также большое количество школ ремесла. Каждый день в этом городе царил праздник: уличные артисты ежедневно давали свои представления, развлекая приезжих, не было ни дня, чтобы хотя бы одна из множества пекарней, блинных, пельменных, кондитерских и им подобных заведений не устраивала бесплатную дегустацию. Шум, гам, смех, звон монет – какими только звуками не был наполнен Эмин-Алотарос! Но сейчас здесь царила мертвая тишина.
Разрушенные здания, разбитые дороги, покореженные кованые ограды, – вот что сейчас представлял собой приграничный Трилунский город. Куда ни кинь взгляд, всюду земля усеяна обломками строений, разбитой посудой, сломанными предметами быта трилунцев. Попадались и целые вещи, но их было меньшинство. В одном этом городе погибшие исчислялись тысячами. В первые годы после трагедии немногочисленные выжившие жители Трилунской Империи собирали мертвые тела сограждан по всем городам и сжигали их на больших кострищах. Сжигали, потому что невозможно было вырыть столько могил.
Зелорис подошел к одному разрушенному зданию. Уцелела лишь задняя стена, по которой можно было понять, что в этом доме раньше было три этажа. Мечник нагнулся, отодвинул деревянную балку и достал из-под обломков пролежавшую там десять лет тряпичную куклу.
– Её хозяйка могла быть уже взрослой, – прошептал мечник, после чего посадил куклу возле уцелевшей стены и положил подле неё сорванный там же цветок.
– Что здесь написано? – рядом с тем местом, где Зелорис нашел куклу, Вэй поднял выцветший лист бумаги, на котором детским почерком было аккуратно выписано несколько слов, и протянул его Гордиславе.
Северянка несколько раз прочла про себя написанный на трилунском языке текст, затем, уверившись в правильности перевода, ответила:
– «Дорогая мамочка, смотри, как я умею писать. Я буду хорошо учиться, чтобы ты могла гордиться мной, ведь я очень сильно тебя люблю».
– Давайте не будем отвлекаться на подобное, – холодно произнесла Рэйна. – У меня нет желания ночевать в этом городе.
– Малышка Рэй… – удивился Вэй Арэн. – Что-то случилось?
– Как ты можешь себя так вести? – перебила лучника Гордислава. – Трилунская катастрофа унесла жизни стольких людей, уж лучше бы ты молчала, чем говорила с подобной интонацией.
– Что не так с моей интонацией? – огрызнулась собирательница историй.
– Твоя интонация, – северянка сложила руки перед собой, – говорит мне о том, что тебе брезгливо находиться в месте, где приняли смерть эти люди. Проявила бы хоть каплю уважения!
– А мне её интонация говорит совершенно другое, – вмешался Кэрэндрейк. – Я бы сказал, что Рэйна говорит таким тоном, чтобы не расплакаться.
– Думай, как знаешь, – сухо ответила малышка Рэй, повернулась к друзьям спиной, схватила за поводья Капу и побрела в сторону восточного выхода из города, яростно протерев рукавом лицо.
– Плачет, – вздохнул Зелорис.
– Миледи, ну зачем Вы так, – положил Гордиславе руку на плечо Вэй.
– Я не знала! – воскликнула в свое оправдание северянка.
– Не знали, что этот ребенок очень впечатлительный? – спросил лучник. – Мы столько путешествуем вместе, могли бы уже и понять. Одно дело слышать о таком, другое – своими глазами увидеть.
– Надо перед ней извиниться, – признала свою ошибку Гордислава. – Но сначала я должна всё здесь осмотреть. Всё же это первый Трилунский город, который я посетила. Чтобы полностью воссоздать картину произошедшего и выяснить причину Трилунской Катастрофы, необходимо обращать внимание на каждую деталь во всех городах, которые мы посетим.
– Чтобы подобное не повторилось, – вздохнул Вэй, рассматривая предметы быта жителей погибшей Империи.
– У, – поддержал Зелорис.
– Я догоню Рэйну, присоединитесь, как осмотритесь, – вздохнул Кэрэндрейк и побежал вслед за собирательницей историй.
Река бурлила. Волны, набегая на опоры большого каменного моста, разбивались в пену.
– Как долго не ступала по этому мосту нога человека? – голос собирательницы легенд звучал безжизненно, под стать мертвому Эмин-Алотаросу.
Девушка вздохнула и обернулась к лошади. Улыбнувшись бесчувственной улыбкой и посмотрев на неё стеклянными глазами, она погладила Капу по холке.
– Пойдем, – промолвила Рэйна.
Капа не торопилась сдвигаться с места, но собирательница историй с такой силой потянула поводья, что бедной лошади ничего не оставалось, кроме как покорно следовать за ней.
Один шаг, сопровождаемый шумом разбившейся от удара об опору моста волны. Второй шаг, стук копыта и скрежет колес. Дуновение ветра, всплеск от камня, упавшего в воду.
Капа остановилась посреди моста. Рэйна со всей силы потянула поводья, но лошадь отказалась сдвинуться с места.
– А ну пошли, упрямая лошадь! – своим криком девушка заглушила шум бурлящей реки.
Капу пугали этот мост и река, но странное поведение всегда доброй собирательницы историй пугало её ещё больше. На гневный взгляд девушки ответил покорный взгляд лошади. Они продолжили своё шествие по мосту.
Скрип колес, стук копыт, звук шагов. Волны, бесконечно разбивающиеся об опоры моста. И снова камень падает в воду.
Прежде, чем Рэйна успела опомниться, её руку схватил подбежавший сзади Кэрэндрейк, и так быстро, насколько это было возможно, повел вперед.
– Ты думаешь хоть немного?! – закричал он, когда вместе с девушкой и лошадью оказался на другом берегу реки, но его голос был заглушен рокотом обрушившегося моста.
– Мост… – ошарашенно прошептала Рэйна.
Мост, по которому столетиями пересекали эту бурлящую реку бесчисленные груженые повозки во времена Трилунской Империи, рухнул, после того, как впервые за десять лет по нему вновь прошлись.
– Вы слышали шум? – поинтересовался у Зелориса и Гордиславы Вэй Арэн.
Зелорис ответил малозаметным кивком.
– Кажется, да, – задумалась Гордислава, оторвавшись от тетради, в которой она делала ценные для исследования пометки. – Что бы это могло быть?
– Может быть, здание какое-нибудь окончательно рухнуло? – предположил лучник. – Несмотря на то, что некоторые всё ещё стоят, в любой момент всякое из них может обрушиться.