Очередная попытка поймать убегающий ужин также обернулась провалом, несмотря на то, что мечник учел все свои предыдущие промахи. Да, он снова устроил засаду, но в этот раз старался следить не только за тем, что происходит перед ним, но и за тем, что происходит позади, чтобы, если вдруг очередная дрофа решит приблизиться к его затылку, захватить её саму в качестве ужина. Также мечник решил ни в коем случае в глаза своей добыче не смотреть, а меч достал заранее. И вот заяц, которому уже было присвоено имя Ужин, оказался перед Зелорисом. Мечник резко выпрямился, выкинул меч из рук и попытался поймать зайца руками, но тот выпрыгнул из захвата Зелориса, стукнув последнего задними лапами в лоб.
Следующая попытка поймать Ужин на ужин была более продуктивной. Во-первых, меч был спрятан в ножны, отчего Зелорису не пришлось тратить время на его отбрасывание. Во-вторых, он не только пытался схватить зайца руками, но и попытался сделать это в прыжке. Подобно хищному зверю, мечник набросился на ушастого, крепко схватил его, после чего пропахал своим телом землю. К сожалению, незапланированное скольжение заставило Зелориса разжать руки. Заяц сбежал. Теперь его звали не Ужин, а Беглец.
Война с зайцем продолжалась. Наступил новый раунд. Зел решил отказаться от мысли поймать зайца голыми руками и вернулся к первоначальной идее зарубить коварного зверя мечом. Засаду устраивать также было бессмысленно. Заяц больше не прятался, а скакал вокруг мечника, словно издеваясь над ним. Нескончаемые взмахи тяжелым двуручным мечом рассекали воздух, срезали траву, рыхлили землю (один из них напополам разрубил летящую бабочку), но зайца даже не задевали. Поймать зайца для Зелориса было уже не столько вопросом утоления голода, сколько делом принципа, а посему из Беглеца заяц был переименован в Рагу, коим его мечник уже мысленно представлял.
Когда Герой, одолевший главаря разбойников в лесах Монтильфонда, сразивший грозного северного зверя, выстоявший в дуэли против Карателя Сокрытого Ордена, обессиленный рухнул на землю, наглый заяц не помедлил потоптаться по его спине.
– Козел, – ругнулся Зелорис, дав новое имя зайцу.
Наблюдавший за ходом «сражения» Вэй был не в силах сдерживать смех, а Гордислава, понимая, что надежды на мечника больше нет, осторожно приблизилась к зайцу, гордо восседавшему над поверженным противником.
– Кис-кис-кис, иди сюда, – позвала она зайца, словно кота.
Ушастое создание без раздумий прыгнуло на руки северянке.
– Ужин пойман, – торжественно улыбнувшись, произнесла Гордислава.
Заяц, догадавшись, что северянка оказалась не той, кем ему представлялась, и осознав, какая участь его ожидает, попытался предпринять попытку побега, которая обернулась неудачей, поскольку Гордислава только сильнее стиснула зверька.
– Не вздумай этого делать, – холодно произнесла исследовательница, приподняв зайца перед собой и посмотрев в его глаза.
Подобно Капе, двумя днями ранее испугавшейся взгляда Рэйны на мосту, заяц, он же Ужин, он же Беглец, позже Рагу, а ныне Козел, испугался взгляда северянки. От испуга заяц вмиг обессилел, повесил уши и потерял всякую надежду на спасение. В то же время Гордислава, смотревшая зайцу в глаза, подобно Зелорису двумя часами ранее (именно столько продолжалась их с зайцем дуэль), сжалилась над свежепойманной добычей. Порыв жалости длился недолго, всё же голод давал о себе знать, но этого времени зайцу хватило, чтобы осознать: надежда на спасение осталась, отчего он незамедлительно предпринял сильный рывок, выпрыгнул из рук поймавшей его северянки и попытался скрыться в одному ему известном направлении.
Но не тут-то было! Стоило зайцу удалиться от поверженного мечника и оставленной с носом северянки, как он был пронзен стрелой меткого лучника.
– Я больше не мог на это смотреть! – вздохнул Вэй.
– Скорее уж устал молчать, – заметила Гордислава.
– Это я должен был его одолеть, – всё ещё лежа на земле, напомнил Зелорис. Для него заяц уже давно из категории «пища» перешел в категорию «злейший враг».
– Ну что ж, пора приниматься за кулинарное дело, – произнесла северянка, поднимая тушку зайца с земли.
– Я не буду его есть, – предупредил Зелорис.
– Что? – удивился Вэй, а Гордислава чуть было не выронила злосчастного зайца, но вовремя ухватилась за стрелу.
– Я больше не ем зайцев, – объявил мечник.
– Братец Зел, неужели этот ушастый нанес тебе психическую травму?
– Зайцы – это зло, – уверено заявил Зелорис.
– Как знаешь, – не стала переубеждать его северянка. – Но чем же ты собираешься ужинать?
– У, – не в силах пошевелить ни руками, ни ногами, пока ещё не поднимаясь с земли, Зелорис указал головой на спрятанное в траве птичье гнездо с кладкой яиц, которое он смог заметить лишь благодаря тому, что свалился перед ним.
– Удачи, – улыбнулся Вэй, после чего присоединился к Гордиславе, принимавшейся за приготовление зайца.
Зелорис, пролежав перед птичьим гнездом некоторое время, решился, наконец, подняться. Это стоило ему некоторых усилий: один раз мечник даже чуть было не свалился обратно, однако выпрямиться он всё же смог. Выпрямившись и подумав о том, что уж яйцо-то от него не убежит, Зелорис малозаметно улыбнулся, затем наклонился и поднял одно из пяти лежавших в гнезде яиц. Поскольку вся посуда осталась в повозке у Капы, и сварить яйца было не в чем, голодный мечник собрался просто-напросто их выпить. Но только он приготовился разбить поднятое им яйцо, как возмущенная кражей снесенных ею яиц куропатка со всей силой клюнула Зелориса в ногу. Разумеется, от неожиданности мечник яйцо выронил, а от внезапной боли – взвыл.
Звериный вой озлобленного мечника напугал не только куропатку, которая тут же поспешила скрыться, но и Гордиславу с Вэем, которые чуть не подавились кроликом. Этот вой также был предупреждением всем, кто осмелился бы покуситься на долгожданный ужин, и позволил Зелу беспрепятственно выпить оставшиеся четыре яйца.
– У, – с блаженством произнес Зелорис по окончанию трапезы.
Из следующей главы вы узнаете о том, на каких языках говорят люди, и о том, как устроена неизменная жизнь кочевников южных племен.
====== Часть 6. “Разделение”. Глава 51 ======
О том, на каких языках говорят люди, и о том, как устроена неизменная жизнь кочевников южных племен
Юг материка представляет собой бесконечную степь, населенную воинственными кочевниками. Племена южных кочевников – необразованные, дикие, агрессивные – совершают набеги как друг на друга, так и на ближайшие к ним города цивилизованных стран. Как правило, среднестатистическому жителю среднестатистического западного королевства помимо этой информации о жителях южных степей ничего не известно. Если поискать, то можно найти человека, который со знающим видом добавит, что кочевники не говорят на общепринятом языке, но не более того.
Да, в отличие от жителей королевств Запада, сотни лет назад избравших единый язык для общения, у каждого из южных племен есть свой собственный язык. Но разве незнание языка Западных Королевств делает южан варварами? Ведь «общепринятый» язык «общепринят» только на Западе. Более цивилизованный по сравнению с любым западным королевством Трилун до своего падения пользовался только своим языком. Неужели это делает варварской Трилунскую Империю?
К слову, поскольку среди ученых в Северных Башнях есть как потомки выходцев из Трилунской Империи, так и из Королевств Запада, оба языка используются наравне. Каждый житель Севера владеет и общепринятым, и трилунским языком, ведь оба из них для него считаются родными. Даже после исчезновения Трилунской Империи ученые не отказались от использования трилунского языка, ведь на нем было написано много научных трактатов как северянами, так и самими трилунцами.