Эриэна и еще несколько стражников вели закованных в цепи Зелориса, Вэя и Гордиславу на смотр. Смотр в Рэластэне устраивался только для важных покупателей, для всех остальных были предусмотрены обычные торги. Они проводились на специально отведенных рынках или аукционных залах, в зависимости от качества рабов и аудитории покупателей. Для проведения смотра же был возведен открытый павильон на том месте, где когда-то располагался храмовый сад.
– На когда-то священной территории устраивать подобное кощунство, – тяжело вздохнула Гордислава. О том, что когда-то это место было храмовым садом, говорили украшавшие его колонны и статуи, которые Тэрлианс Актимон приказал не убирать, поскольку по его словам, они подчеркивали влияние главы работорговцев.
– Братец Зел, миледи, что будем делать? – спросил у Зелориса и Гордиславы Вэй Арэн так, чтобы конвоирующие их этого не услышали.
– У, – ответил мечник, что означало «По обстоятельствам».
– Если нас купят, то, возможно, сбежать будет легче, чем отсюда, – предположил лучник.
Зелорис утвердительно кивнул.
– Главное, чтобы нас купили всех вместе, – заметила северянка.
– Разговоры прекратить, – приказала Эриэна.
– Миледи, Вы жестоки! – жалобно воскликнул Вэй Арэн. – Разговоры мне нужны, как воздух. Если я умру без них, Вы меня не продадите.
– Зато, быть может, один из покупателей будет спасен от участи умереть от безостановочных бесед, – сделала вывод Эриэна.
– Это была бы не легкая смерть, – добавила Гордислава.
– Горди, ты на чьей стороне?! – возмутился Вэй Арэн.
– Пожалуйста, воздержись от порчи моего имени, – процедила сквозь зубы северянка.
– Вы все от разговоров воздержитесь, – потребовала Эриэна.
– Миледи, Вы сами поддерживаете наши беседы, – улыбнулся Вэй.
– Еще слово, и продавать вас будем с отрезанными языками, – вмешался один из стражников.
– Покупатели еще «спасибо» скажут, – усмехнулся другой.
В то время как Зелориса, Гордиславу и Вэя привели на площадку для смотра и привязали к столбам, чтобы пленники не сбежали, слуги Тэрлианса Актимона вовсю вели приготовления к приходу «Важной Особы». Поскольку незадолго до этого Рэйна изъявила желание осматривать потенциальные игрушки не непосредственно в павильоне, а с балкона, один из них в данный момент украшался цветами и мягкими подушками. Мальчик-раб, которого вчера малышка Рэй сделала своим провожатым, стоял с опахалом, которое по размерам было сравнимо с самим мальчиком. Как он собирался обмахивать им «Важную Гостью», мальчик не представлял, но ослушаться приказа правителя Рэластэна он не мог.
Мелкими шажками засеменил весьма крупный в области талии Тэрлианс Актимон. Оглядев приготовления, он решил, что сделка сегодня точно состоится, после чего поднялся на балкон и уселся в кресло, на котором лежало наибольшее количество подушек. После этого, решив, что правильнее было бы сесть в кресло, где подушек меньше, оставив это для гостьи, Тэрлианс Актимон резко вскочил. Его организм, не привыкший к подобного рода действиям, устроил небольшой бунт, выражавшийся в кратковременном потемнении в глазах, звоне в ушах и небольшом головокружении, отчего правитель города только спустя несколько секунд смог осознать, что, к сожалению, уже успел утрамбовать своим телом лежавшие в кресле подушки. Тэрлианс Актимон обожал мягкие диваны и подушки и считал, что их обожают все. Чтобы произвести впечатление на «Важную Гостью», он собирался позволить ей восседать на самых мягких из имевшихся у него подушек, но сам же безжалостным образом разрушил свои намерения. Единственное, о чем он мог думать в этот момент, это как ему разрешить эту ситуацию и не ударить в грязь лицом перед «Важной Особой».
«Вы что-то потеряли?» – без особого интереса спросила Рэйна после того, как, войдя на балкон, увидела склонившегося над креслом с подушками главу города.
«Ох… Вы уже пришли! – воскликнул Тэрлианс Актимон и показал рукой на кресло с не помятыми им подушками. – Присаживайтесь».
«Я постою, – отказалась малышка Рэй. – Так я лучше смогу рассмотреть эти игрушки».
Сердце правителя Рэластэна облилось кровью. Он решил, что «Важная Особа» отказалась садиться, потому что ее не устроило количество подушек в кресле, которое он ей предложил, и жалел о том, что незадолго до ее прихода помял те, на которые сел.
В то время как Тэрлианс Актимон предавался размышлениям и сожалениям, девушка подошла к краю балкона и посмотрела вниз. Убедившись, что внизу находятся именно ее друзья, она повернулась и незаметно кивнула Дрейку, который, подобно сторожевому псу, стоял у дверного проема так, что виден был лишь тем, кто находится на балконе.
Закончив тяжелые мысленные терзания, Тэрлианс Актимон случайно встретился взглядом с Кэрэндрейком. От неожиданности глава города вздрогнул, после чего перевел взгляд на гостью. Когда она только взошла на балкон, Тэрлианс Актимон был слишком поглощен охватывавшим его волнением, отчего не обратил внимания на ее внешний вид. Сейчас же, когда все его мысли были в сборе, и он посмотрел на малышку Рэй, правитель Рэластэна испытал небывалое ощущение, от которого его мысли снова перемешались. Девушка, которую он до этого рассматривал исключительно как ценного покупателя, казалась ему необычайно красивой.
«Вы прекрасны, словно Верховная Жрица Империи Трех Лун», – поспешил Тэрлианс Актимон сделать комплимент той, которая на самом деле носила этот титул.
«Для меня не впервой слышать подобные слова», – холодно произнесла Рэйна.
Если вчера она была одета в богатые наряды, то сегодня на ней было роскошное платье, чудом не попавшее в руки мародеров и дождавшееся собирательницу историй в сундуке под обломками центрального храма одного из трилунских городов. Этот сундук могли открыть только жрицы, знавшие защитный механизм, и уж, разумеется, Верховной Жрице открыть его не составило труда. Роскошное бирюзовое платье, шитое золотыми нитками, и сетчатая бирюзовая вуаль, прикрывавшая собирательнице историй лицо, делали ее неузнаваемой для троих друзей, прикованных к столбам внизу.
– Если эта миледи собирается нас купить, то я с радостью стану ее рабом, – мечтательно произнес Вэй Арэн.
– Кто бы сомневался, – заметила Гордислава.
– Все равно сбегать, – прошептал в свое оправдание лучник. – Так хотя бы от такой красавицы.
– Ты ее лица не видишь. Вдруг она страшная.
– Миледи, как можете Вы оскорблять другую девушку! – возмутился Вэй.
– У, – поддержал друга Зелорис.
«А еще говорят, что не одежда красит человека», – подумала Рэйна, почувствовав на себе взгляды Тэрлианса Актимона и Вэя Арэна.
«Что ж, приступим к делу, – опомнился Тэрлианс Актимон. – Вот, рабы…»
«Игрушки», – поправила Рэйна.
«Вот, это те игрушки, о которых мы вчера говорили».
«Так ли они хороши?» – надменным тоном задала свой вопрос Верховная Жрица.
«Лучшие из лучших! – поспешил уверить в этом покупательницу глава работорговцев. – Чтобы захватить их, мне потребовалось пожертвовать десятком своих людей!»
«Может быть, это Ваши люди были недостаточно хороши?» – предположила «Особая Гостья».
«Что Вы! Что Вы, госпожа! – возразил Тэрлианс Актимон. – Мои люди лучшие в своем деле. А эти игрушки – лучшие из всех, что Вы найдете в Рэластэне. Нет, во всем мире».
«Как думаете, победит ли Ваш мечник в равном бою моего Пса?» – поинтересовалась Рэйна.
«Пса?» – не понял правитель Рэластэна.
Рэйна легким кивком головы указала на Кэрэндрейка.
«А… Пса… – удивленно произнес Актимон. – Победит. Уверен. Этот мечник, вроде как, герой какой-то охоты».
«Вроде как?» – усомнилась собирательница историй.
«Герой. Точно герой», – поспешил убедить ее глава города.
«В таком случае, – медленно промолвила Электра, – давайте проверим это. Но скучно делать это просто так. Как Вам такой вариант: если Ваш мечник проиграет, моим рабом станете Вы».
«Го-госпожа!» – опешил от неожиданности Тэрлианс Актимон.
«Вы же сами сказали, что подобного не случится», – улыбнулась Рэйна, действовавшая в точности по плану Кэрэндрейка.