– Уф-ф, – протянул Олег, делая гигантский глоток и прикрывая глаза. – А покрепче чего-нибудь не найдется? – поинтересовался он, сидя в напряженной позе и держа голову неподвижно, дабы не потревожить обосновавшуюся там бригаду молотобойцев. – Похмелиться бы не помешало…
– Увы, – звучащая в голосе бывшей графини дель Нагаль, а ныне баронессы Торасской, радость совершенно не соответствовала печальному смыслу ее слов. – После того как ты сжег все имевшиеся запасы алкоголя и объявил «сухой закон» до окончательной победы над узурпатором, в замке Майдель не осталось ни капли вина или иной спиртосодержащей жидкости.
– Я сжег? Я объявил? – Вне себя от изумления Олег даже подался вперед и тут же страдальчески поморщился. Приуснувшие было в его голове кузнецы немедленно очнулись и вновь трудолюбиво взялись за свои молотки.
– Ты что, ничего не помнишь? – изумилась Вереена.
Олег нахмурился, старательно пытаясь восстановить в памяти события последних дней. Вот он во главе своего отряда въезжает в Майдель, где его встречает нарядная Аталетта вместе со своим крестным. Вот барон Майдель объявляет пир, куда съезжаются все более-менее значимые сторонники беглой принцессы. Вот он поднимает кубок, провозглашая тост «За победу», и настаивает, что по древней традиции его родины он должен быть выпит до дна.
Данная традиция вольным баронам, командирам наемных отрядов и просто свободным рыцарям, присоединившимся к Аталетте в надежде урвать свой кусок во время боев и сказочно разбогатеть в случае победы, очень понравилась. Он помнил, как опустошил кубок, и мелькнувшую после этого мысль, что вино было чересчур крепким… после чего в памяти имелась лишь огромная черная дыра с доносящимся оттуда сильнейшим запахом перегара.
Видя его мучения, Вереена сжалилась над страдальцем:
– Пьянка продолжалась четыре дня. На пятый прибыл мой муженек со своей кованой сотней и с восторгом подключился к процессу. На шестой день, когда ты спал мордой (извини, но к тому времени назвать переднюю часть твоего черепа лицом было уже просто невозможно) в баранине, какой-то молодой рыцарь решил подшутить над пьяным магом. Они там, в своем Фенриане, совсем страх перед магами потеряли, по всей видимости. В общем, начал про тебя всякие пакости рассказывать… Ты очнулся, завязал наглецу язык бантиком – красиво получилось, между прочем, хотя как ты это сделал – до сих пор понять не могу, причем не я одна… Но факт остается фактом. Молодой де Торнваль нынче крайне молчалив и усердно изучает методики по распутыванию сложных узлов. Разрубать ЭТОТ узел ему почему-то категорически не хочется. – Тут вампиресса коротко усмехнулась, на мгновение блеснув безупречно белыми клыками. – В общем, наказал ты его, после чего заявил, что много пить – вредно для здоровья, и печень от этого гнилостный привкус приобретает, так что следующая пьянка будет только в королевском замке Крэгхист-тор, после полной и окончательной победы над узурпатором. А до того времени – ни-ни! Сухой закон. И для большей доходчивости и «устранения соблазна» испепелил все запасы спиртного в замке прямо в бочках, бутылках и иных емкостях, в которых они находились. Тара – целая, а выпивки – нет! Отличный фокус, между прочим! Научить можешь?
– Еще бы я помнил… – недовольно пробурчал Олег. – Впрочем, судя по всему, я применял огненную магию, а у вампиров с ней, сама знаешь, отношения сложные… А что там дальше было?
– Жаль, жаль… полезнейшее умение. Впрочем, я так и думала. А дальше был тот еще цирк! Ты потребовал немедленно собрать военный совет. Причем выглядел и вел себя так, что ни у кого и тени сомнения в твоей трезвости и праве отдавать подобные приказания не возникло. Разве что не стоило действовать с такой жесткостью, скорее даже жестокостью. Это все же как-никак военачальники, воевать вместе будем, негоже так с будущими соратниками. Могут и припомнить.
– Жестокостью? – Олег недоуменно покачал головой. – Это как?
– Когда тебе показалось, что собравшиеся на совет недостаточно трезвы для обсуждения серьезных вопросов, ты их протрезвил магически, причем, судя по их воплям, процедурой это было весьма болезненной.
На совете – если это безобразие, конечно, можно назвать военным советом, ты вначале вел себя тихо: молча сидел в углу, слушая те благоглупости, что несли выступающие, и останавливал нас с Бером, когда мы хотели вмешаться. Кстати, теперь мне совершенно понятно, почему за пять лет противостояния эта твоя Аталетта достигла столь ничтожных успехов. Удивительно, что хоть что-то смогла сделать! Настолько безграмотных в военном деле людей, как эти ее «военачальники», я, пожалуй, еще не встречала. Любой крестьянин, наверно, смог бы лучше командовать. У него хоть здравый смысл имеется! Если лезешь в командиры, то прежде необходимо хотя бы научиться думать, я не говорю уже об элементарных познаниях в тактике и стратегии.