— Человек или же демон? — из вежливости уточнил У-ди. В их разговор вмешиваться нельзя, только с разрешения. К чему это замечание? Юэ Цинъюань в отличие от большинства никогда не видел ничего дурного в близких отношениях ученика и учителя. И если оскорбить Цинцю боялись, то на репутацию самого Ло Бинхэ перепало всё. Тот обернулся, как будто бы Юэ-шибо произнёс мысли вслух, и посмотрел прямо в глаза.
— Совершенствующаяся бессмертная, — и вернулся к разговору с императором. Ло Бинхэ не спешил назвать любимое имя. Всё нахваливал. У-ди не торопился. А когда все заняли свои места и приступили к трапезе, сменил тему: — О хорошем после! Сейчас нужно обсудить Байлу, — и никто не возразил.
Ло Бинхэ пересказал слова Шэнь Цинцю. Он верил ей. И всё устраивало. Конечно, люди, заклинатели, будут бояться ослабления печати. Кто знает, когда подобное произойдёт и по какой причине. И всё же храм Чжаохуа, хребет Цанцюн и вершина Тяньи согласились предоставить сильных совершенствующихся. А в будущем можно подготовить специальных заклинателей для охраны и наблюдения печати. Судьба дворца Хуаньхуа как раз неясна. Более того, подняли тему о нормальном обмене опытом между двумя Царствами. Не без политического подтекста. Главы трёх школ пока не были готовы к жёсткому разговору, но император У-ди уже может представить себе будущее, где все заклинатели принадлежат одному институту. Не независимые храм, хребет и вершина с дворцом, а как отдел чего-либо в правительстве Поднебесной.
У-ди не углублялся. Но подумать велел. Работы всё больше и больше. Это был трудный, но приятный завтрак. Однако Юэ Цинъюаня два императора попросили остаться.
— О шицзуне, — Бинхэ не скрывал своего настроения, тот ещё наглец, ещё больше, чем раньше. — Я действительно намерен жениться на ней, но о вашем отношении к этому делу поговорим с глазу на глаз, потом, — У-ди рядом вздохнул: лишили веселья в такое трудное время. — Однако есть ещё один вопрос. Её здоровье, — наглая улыбка исчезла. — Ваше Величество, я знаю, что люди слабы перед несуществующим эликсиром бессмертия, — ведь даже божества Небес умирали, пусть и спустя тысячелетия.
Да, он открыто заявил о намерении исцелить Цинцю своей кровью. Юэ Цинъюаню идея сразу не понравилась. Однако вместе с Ло Бинхэ глава школы объяснил Его Величеству плюсы и минусы сего действия, последствия не были приукрашены и наоборот. Да, об этом будут знать и звездочёты. Но могли они говорить об этом, когда желанное бессмертие затуманивало разум? Однако У-ди, на их радость, уже успел представить желанную старость и стремился к ней. В любом случае, демоны и люди должны знать друг о друге как можно больше.
Юэ Цинъюань был вынужден оставить их. Как мастеру храма и главе вершины, ему предстоит вернуться в Цанцюн, дабы работать над поставленными задачами. Сяо Цзю пока не стоит трогать. Если она согласна, пусть выпьет крови демона… голова разболелась!
Сегодняшний совет был отменён. Разрешено явиться только из-за чрезвычайной ситуации. Поэтому два императора могли поговорить ещё. Но есть человек, которому это необходимо больше, чем императору У-ди.
Му Ши хотел посмотреть на того, кому советовал подарить собаку. Сейчас те слова вспоминались с неловкостью. Священный император Царства Демонов. Поприветствовав Его Величество и гостя поклоном, сел рядом с У-ди, полуоборотом. Так все трое могли спокойно видеть друг друга. Ло Бинхэ немного растерялся, когда император откинулся на столб беседки и прикрыл глаза. Главный евнух и евнух императорского супруга, а также несколько звездочётов вынуждены стоять дальше входа в беседку. Его Величество либо невероятно беспечен, либо непозволительно доверчив. А У-ди был не против послушать о лорде Цинцзин, но и подремать не отказался бы. Устал.
— Так вот вы какой, диди шицзуня, — Ло Бинхэ мягко улыбнулся.
— Приятно познакомиться, — Ваньвань усмехнулся, — А-Ло, — ненадменно.
— Если вам так удобно, Му-ванфэй, — а ведь у него настрой схож с аурой Нин-шицзе…
Всё-таки Му Ваньвань рассказал про шутку с собакой. Здесь не на что обижаться. Солнце дарило тепло, небо ясно. И у них всё хорошо.
— Я могу быть спокоен за свою цзецзе? — этот человек прекрасно осознавал свою ничтожность перед сильными мира сего, что не мешало-таки ему быть напористым и храбрым ради своего. Правда, что он собрался делать в случае отрицательного ответа? — Просто не хочу дарить ей собаку, — они смотрели друг другу в глаза. Пока император, откинувший голову, посмотрел в потолок. Об этом Ваньвань ничего не говорил. Есть над чем поразмыслить.
— Я никогда не причиню вреда Шэнь Цзю, — редко Бинхэ старался вложить в свои слова всю искренность, на которую способен. Даже с учителем приходилось лукавить. — Хотя при ней по имени не позовёшь, — неловко!
Однако никакой душевности между ними не зародилось. Му-ванфэй посмотрел на императора.
— Ваше Величество, я хотел бы сказать кое-что А-Ло, только ему, — опустил свою ладонь на грубую руку У-ди. Правитель недовольно замычал, так хорошо ему сиделось. Но встал, спокойно и чинно. Только уточнил, останется ли Ло Бинхэ или сегодня же отправится во дворец Хуаньхуа? Второе.
— Что вас беспокоит? — император отошёл к звездочётам и что-то повелел. Ло Бинхэ неожиданно понял, что может узнать то, до чего раньше не мог докопаться.
— Меня не беспокоит. Просто… ты не первый демон, с которым Цзю-цзецзе близка, — Му-ванфэй отвёл взгляд. Да, он не должен говорить, ему влетит, если доживёт до следующей встречи с Шэнь Цинцю.
— К чему вы клоните? — неконкретное заявление не могло не раздражать. Немного задело. Бинхэ нахмурился, но Му-ванфэй не смотрел на него.
— Она… — стоит ли говорить, что Шэнь Цзю не тот человек, который хочет продолжить чей-то род? Даже спустя много лет она не жалела о соглашении с Цужу. Жить ради себя. Впрочем, они и сами могут решить.
— Что? — почти рык.
— Есть печать. Печать демона из-за моря. На её теле. Зная это, можешь обещать, что не причинишь вреда? — Му Ши не стал смотреть демону в глаза. Задумывалась ли об это сама Шэнь Цзю? С такими-то планами. И имела ли печать силу спустя столько лет после смерти журавля-демона? Ваньвань знал меньше Мин Фаня, потому и беспокоился больше. И мог быть прав. Или неправ.
Печать?
Больше Му-ванфэй ничего не сказал. Стоит вернуться во дворец. А разговор с Юэ-шибо подождёт.
Люди за спиной У Фэнминя шептались: рядом с ним первая красавица школы Лю Минъянь. Она явилась не по делу. Пришла к Нин Инъин, наткнулась на соученика У. Разговорились. Можно и не отвлекать сестрицу Нин.
На пике «аристократов» атмосфера вдохновляющая. Шицзунь поделилась своими впечатлениями от последних событий. Ло Бинхэ долго не нравился леди Ци во время ученичества. Она всё боялась, что некоторый фаворитизм к нему навредит самой Шэнь Цинцю. Может, потому что Ци Цинци не было во дворце Хуаньхуа вместе с главой и другими лордами, может, потому что сам Ло Бинхэ изначально не собирался показывать себя более важным, когда показался на пике Цюндин, леди Сяньшу всё ещё видит в нём мальчишку.
Лю Минъянь с талантливым учеником Шэнь-шигу часто не общалась, дружбы не водила. Но всегда присутствовало некое осознание того, что он отличался от всех них. Особенный? Можно и так сказать? А пока дева Лю намерена вдохновиться и написать нечто стоящее. А то все рукописи в ящике, последние пять лет писала по мелочи. Теперь её маленькое увлечение пригодится. Людям нравятся романы с необычными сюжетами. И принять тот факт, что то, о чём они читают или слушают рассказ, воплощается в реальность, будет намного легче.
А У Фэнминь — лучший первоисточник. Ну, он не совсем дурак, чтобы разбалтывать всё Лю Минъянь только потому, что она первая невеста в школе и снизошла да него. Но, возможно, у него тоже есть творческий потенциал.
Комментарий к
11
Под конец каждого фф этому Кирину кажется, что, как ни старайся, а всё слито. Т.Т