И труп маленькой Цю Хайтан у его ног.
— Ш… — нет, не шицзунь. Клёкот журавля заглушил мысли. Демон мог бы обеспокоиться, но огонь не наносит ему вреда. Клёкот совсем близко. Ло Бинхэ снова обернулся, резко, призвав Синьмо. Но порыв ветра был настоящим. И сдул всё пламя. И всё, что горело.
— Шэнь Цзю? — девчушка сидела на коленях прямо, старалась. И собирала с земли в небольшой сосуд… не землю, пепел. Девочка не обратила на него внимания даже тогда, когда тень демона закрыла ей свет. — А-Цзю? — можно позволить разок.
— Кто такой? — про себя точно назвала наглой мордой. Вскинула голову, раздражаясь.
— Хм… дай-ка подумать, — Бинхэ как бы призадумался. — А! Точно. Я твой будущий супруг, — реакция маленькой Шэнь Цзю будет отличаться. Однако веселье как рукой смахнуло.
— Супруг? Я не собираюсь быть чьей-то женой, пустая трата, — и взгляд, будто мудак он какой-то, если не хуже.
—Кхм, — демон прочистил горло. — А почему? Разве не хочется, чтобы рядом был любящий и любимый… — кто-то, необязательно человек.
— Любовь? Такой взрослый и представительный красавец, а такие глупости говоришь, —пф! Вот прямо так и отреагировала. Спрятала сосуд, развернулась, собираясь уйти, но замерла. Оглянулась пару раз. А затем, стоя к нему спиной, сказала: — Мне так точно не повезёт, — и резко рванула с места.
Не повезёт?.. Видимо, в глазах учителя-ребёнка он не представлял опасности. Удивительно, что ему даже е прилетело. Такой суровый и несколько жестокий взгляд! Возможно, Бинхэ ляпнул лишнего. Вздохнул, мыча. А если бы он не задал второго вопроса? Оставалось дальше блуждать во тьме в надежде узнать Шэнь Цзю лучше.
— Кажется, ты бесплодна, — ничего не прояснилось, но голос Му-шишу демон узнал.
— Кажется? — голос учителя бодрее, наглее, насмешливее. Дело далёкого прошлого.
— Цинцю, я понимаю, что дело не в недоверии ко мне, но нужен полный осмотр. От пульса на запястье проку мало. Энергия говорит, что у тебя отсутствует… — а дальше не разобрать.
— Раз отсутствует, то я бесплодна. И это лучшая новость за всю мою жизнь, поверь, — ответ Цинцю резкий и непоколебимый.
Ло Бинхэ проснулся. Шэнь Цинцю всё ещё мирно спала. Бинхэ опёрся на кровать, приподнялся.
Вот оно что.
— Шицзунь…
Разит, подобно грому, и проносится, будто ветер. Время. Или работа над союзом. И самым трудным в союзе Царств было заполучить доверие народа, простого народа. Проповедовать о мире с демонами и менять отношение смертных ко «злу» — задача для монахов Чжаохуа и даосов Тяньи. Леди Сяньшу вместе с лордами Цзуй и Фэй, одиннадцатый и двенадцатый пики, также присоединились к этому благородному, но не благодарному делу. Шан Цинхуа вместе с Ша Хуалин и заместителями главного звездочёта Его Величества занимался бумажной частью. Документы, их копии, отчёты других групп. Это во дворце Хуаньхуа. После все бумаги доходили до глав великих школ и императора людей.
Ло Бинхэ больше делом занимался. Вместе с Мобэем и лордами Лю и Вэй искал на границах двух Царств более подходящие места для переходов. Решили строить врата, а не платформы. Лю Цингэ не признается, но Царство Демонов его заинтересовало. А вот Шан Цинхуа не знал, как удивляться «неизведанному», и до последнего ногой не ступал в Царство Демонов. Шэнь Цинцю же в отсутствие главы отвечала за Цанцюн, поэтому большая часть дел лорда Цинцзин по-прежнему оставалась на Мин Фане.
Но не один он сумел отличиться в это удивительное время.
Нин Инъин отличилась простым— своей преданностью делу и пику Цинцзин. Мин Фань оказался абсолютным трудоголиком, не свернувшим с верного пути в своё время. Не свалиться из-за переработки ему не дала Инъин. Тан Юэмэй больше не рядом. Не совсем правду, но рассказали. Сильный удар по административному дому Цинцзин. Но дядюшка Ю Югао, следующий после Тан Юэмэй, с навалившей ответственностью справлялся и готовил Нин Инъин на своё место.
Хань Сунмин ещё юна, ей оставалось лишь учиться и не мешать взрослым.
У Фэнминь вместе с близнецами, Ли Сяси и Ли Сиань, отправился добровольцем с Лю Цингэ. И стал одним из первых среди молодых заклинателей, кто побывал в Царстве Демонов и не сдох, само собой. Новая тема для шуток в мире заклинателей.
Книги Лю Минъянь… распространялись. Интересно, кто помогал их переписывать и распространять? То дела первой красавицы Цанцюн.
Другой прославленный ученик, Сяо Гунъи, был так же активно увлечён управлением пиком, как и Мин Фань на Цинцзин. Под руководством Шэнь Цинцю в отсутствие Юэ Цинъюаня. Хотя ей самой нужна помощь, поскольку только недавно Му Цинфан убедился в её полном выздоровлении. И помогал Ту Хай, ему Юэ Цинъюань точно мог доверять. Между тем стоит сказать, что Цинцю осталась бесплодной, чему безмерно рада. То, что было утрачено давно, даже крови Священного демона не под силу вернуть.
Когда дело дошло до строительства врат между Царствами, Шан Цинхуа плюнул на бумажную работу: душа просила творить. Демонов, порядочных, в одном месте, в Царстве Людей, собиралось всё больше. Люди с опаской, но любопытствовали. А сюжеты о запретной любви с небезызвестными героями становились всё популярнее.
А теперь о нескольких событиях, произошедших до всей суматохи.
— Много мы видели ветров и инея… дети-сироты редко доверяют друг другу безоговорочно, — Юэ Цинъюань вздохнул.
— И именно Шэнь Цзю ты предпочёл довериться, —Юэмэй горько усмехнулась.
В Цанцюн были темницы: на Байчжань, Ваньцзянь и, конечно же, на Цюндин. Ведь главный судья и каратель — глава школы. Поэтому Лю Цингэ заточил Тан Юэмэй в темницах Цанцюн. И сейчас она гордо выпрямила спину, глядя через решётку на Юэ Ци. Кости зудели от раздражения. Что, пришёл в глаза посмотреть?
— Да, я доверяю Шэнь Цинцю даже сейчас. Не хочешь узнать её мнение на этот счёт? Вы так отдалились, Ци-гэ. Как думаешь, стоит наказать меня в соответствии с принципами лорда Цинцзин? — мужчина обернулся. Не то что бы Юэмэй любила его по-настоящему, как мечталось в юности. Жаль, что такой завидный жених пропадёт. Отвернулся и сделал глубокий вдох.
Как бы наказала свою подчинённую и шицзе сяо Цзю?
— Если ты думаешь, что у меня не хватит духу, ты ошибаешься, Тан-шимэй, — голос главы не дрогнул. — За причинение вреда лорду я сошлю тебя в монастырь на границе с кидани. Более того, ты будешь лишена возможности говорить и писать…
— Ого! Всё же ты не такой хороший человек, ах да… — это ради сяо Цзю. Теперь он несколько жалок в глазах восьмой сестры.
— Тебе отрежут язык, — но Юэ Цинюань спокойно продолжал, — руки и ноги останутся при тебе, — но их доведут до такого состояния, что она не сможет писать, будут вечно трястись. — И, поскольку твоё тело будет непригодно для совершенствования, меридианы запечатают, — мужчина повернулся к ней, сведя руки за спину. В его глазах нет вины, лишь сочувствие. Тан Юэмэй сама себя подставила. И предала только себя. — Думаю, таким было бы решение лорда Цинцзин за содеянное, ради безопасности, своей и школы, — взгляд, голос, и эта уверенность — Юэмэй впечатлена.
— Верно, — однако чувствовалась досада. — Ни больше, ни меньше. Ты всё ещё понимаешь мэймэй, — усмешка. — Видимо, именно это её раздражает, — женщина отошла к углу и села на холодный пол.
— У тебя есть час собраться с мыслями. Если есть что сказать, скажи сейчас, всё останется между нами, — и всё же до неприятного великодушен.
Или думает, что Юэмэй рассказала не всё известное ей о Шэньцзю? Видно, сомневаться во всём и вся теперь вечный её удел. Прямо как Шэнь Цзю? Хотя лорд Цинцзин так не делала… то есть у каждого в её жизни свой испытательный срок. Её бы, Тан Юэмэй, никогда не закончился? Нет, не так. Как только они зажили в Цанцюн, Шэнь Цинцю лишь использовала соратницу, не сумевшую жить самостоятельно. Она разумно ожидала предательства, поскольку часть вины на ней есть. Шэнь Цзю не огорчится и не удивится. Разве что вздохнёт или усмехнётся, ведь давала много шансов уйти.