Они смутились и растерялись, но я успокоил их, сказав, что не имею ничего против их присутствия. Я всего лишь хочу тут переночевать и осмотреть дом.
Хозяйка стала суетиться и готовить обед. Отец семейства пошел во двор, чтобы забить ягненка. А я долго осматривал дом, пытаясь обнаружить хоть что-нибудь, что дало бы мне подсказку, ответило на вопросы. Но сколько я не разглядывал стены и пол и чердак — ничего не нашел.
В полном разочаровании я сел за стол, заставленный разнообразной снедью. Желая задобрить меня, эти люди выставили на стол самое лучшее, что у них было припасено. Я оценил их усилия. И местное вино, и яблочный пирог, и студень, и ягненка, с которым они без размышлений расстались, чтобы накормить меня. Копченая колбаса и окорок, которые ими были приготовлены на какой- то особый случай или праздник также теперь лежали на столе.
Я знал по себе, что такое бедность, у отца было имя, но не было денег, и потому я хорошо понимал, что значит хороший обед.
— А что вы ищете, барон? — спросила меня сэлла.
— Я надеялся отыскать хоть какие-то бумаги или письма отца, но видимо, от них давно ничего не осталось. В таких домах могут быть тайники.
— Мы тут много в доме ремонтировали, но ничего такого нам не попадалось.
— А где теперь Астратера?
— Она живет в другом месте. Я послала сынишку к ней, чтобы сообщил о вашем приезде.
Я вышел на улицу и прошелся по саду, вспоминая детство. Возможно, судьба, хранившая меня, поступила мудро. Я провел тут счастливые дни, вдали от подлости и коварства дворцов. Отец скрыл от меня тайну моего рождения, но он был уверен, что я со временем все узнаю. Лавка в Лавайе оказалась первым ключом к тайне, — не зря он твердил мне о ней. Старые яблони во многих местах заменили новые саженцы. Сад был красив, как всегда. Я вернулся к дому, услышав голоса.
— Да где же он? — мелодично произнесла женщина.
На пороге показалась знакомая фигура — та же стать и гордо поднятая голова.
— Астратера! Я так рад тебя снова видеть!
— Так уж, — смутилась она, — с каждым годом я все меньше доставляю удовольствие мужчинам своим видом.
— Чепуха! Ты дорога мне, как сестра.
Она была одета очень скромно и строго: рыжие волосы скрывал высокий чепец, платье застегнуто наглухо.
— Я помогаю теперь жрецу с Лунной горы, пока он не подыскал себе девушку-жрицу. Собираю травы. И всякое…, он очистил меня… от скверны, я три года постилась и читала молитвы.
— Астратера, ты меня удивляешь! Какая из тебя жрица? Ты — сама жизнь. Выпусти свои рыжие кудри из-под чепца и улыбнись! Не все так плохо.
— Что ты! — в ужасе воскликнула она. — Не богохульствуй!
— Ладно! — замялся я. — Расскажи-ка, мне лучше новости. Что тут в ваших краях говорят?
— А всякое, — махнула она рукой. — Людям плохо жить стало. Совсем невмоготу. Все силы у людей дарбоистский храм отбирает. И те, кто отдались новой вере, долго не живут. А люди Сердока совсем распоясались, ведут себя как дикие вепри. В замке Хэф всем заправляет Сэтиоун, помнишь такого?
— Что-то не припоминаю. Кто он?
— Вот те раз! — всплеснула руками Астратера, — вы же с ним чуть не поубивали друг друга на дуэли из-за Нэллы.
— Но, кажется, ты говорила мне прежде, что в Хэфе всем распоряжался кто-то другой.
— Да, Баргас, был такой мерзавец, но Сэтиоуну удалось его выбить, кстати, благодаря твоему появлению в прошлый раз. Пока люди Баргаса помогали охотиться на тебя, он завладел замком. Но хватит говорить о негодяях. Есть один человек, который был бы рад тебя увидеть.
— Кто же он?
— Барон Мастендольф!
— Вот как! Он все-таки жив!
Я не верил своим ушам: старик Мастендольф жив!
— Жив! И хочет надрать задницу этому выскочке и предателю Сэтиоуну. Состарился, конечно, но жив. Я отведу тебя к нему.
Барон выбрал себе убежищем горы, неподалеку от Лунной горы и я догадывался, что именно покровительство жреца давало ему защиту. Мастендольф скрывался от расправы "быков", которые искали его, чтобы отомстить, потому что непокорный гартулийский старик не сидел, сложа руки, и убил немало своих противников, и вот теперь он постоянно менял места своего обитания. Он опасался не за свою жизнь, а за жизнь тех, кто его укрывает. Сейчас барон возлагал надежды на союз с Тижендом, богатым и влиятельным главой большого клана. Он и его люди жили в специальных выдолбленных прямо в горе укрытиях, сделанных еще древними пастухами.
Астратера издала условный крик и у нас перед носом, словно из-под земли возник темный силуэт — дело было под вечер.
— А, это ты, Астра, а кто с тобой? — спросил молодой воин, стоявший в карауле.