— Кольца?! Вы нашли их?! Как вам удалось?
— Самым обыкновенным образом. Мне передала их ваша няня. Все это время они хранились у сэллы Желеризы.
— Но почему она ничего не сказала мне?
— Она хотела вас таким образом уберечь.
Я вытащил из тавы три колечка с фергенийскими буквами и передал их Гилике.
Она взволнованно надела их на пальцы. Пришлось раздвинуть ободок у каждого из них — кольца были потеряны девочкой, с тех пор ее изящные пальчики стали чуть больше в размерах.
— Для меня это много значит, — прошептала она. — Почему Желериза думала, что мне грозит опасность?
— Вы много говорили об особом значении этих колечек, и няня боялась, что это разожжет в ком-нибудь нездоровый интерес. Их могли украсть.
— Я на самом деле не думаю, что они должны сыграть какую-то роль, они для меня всего лишь напоминание о доме.
"А вот тут вы как раз ошибаетесь ваше высочество", — хотел возразить я, но сдержался, если бы я стал сообщать Гилике, что открыл с ее помощью еще один слой шкатулки, мне бы пришлось рассказать ей всю историю.
Пока она любовалась находкой, за нами наблюдали, я успел перехватить скользкий взгляд Альверга.
Зал наполнился людьми. Меня и Гилику разделила толпа.
Ко мне подошел граф Сат, напыщенный самодовольный человек, тридцати лет.
— Скажите, герцог, мы с вами прежде не встречались? Ваше лицо мне знакомо.
— Я вас не помню, но возможно.
— Вы бывали раньше в Мэриэге?
— Мне приходилось там бывать.
— Про вас рассказывают разные небылицы в Намерии. Мое любопытство не дает мне покоя.
— Что именно желаете вы узнать? — высокомерно спросил я, всем своим видом подчеркивая, что подобные бесцеремонные вопросы мне досаждают.
— Расскажите нам о дворе королевы Налианы, о странной кончине короля Яперта, — попросил, немного стушевавшись от моей холодности, Сат.
— Особа королевы священна и не может являться предметом досужих разговоров, что касается смерти короля Яперта, всем известно, что он был отравлен злоумышленником.
— Кто же осмелился на такое?
— Виновный уже наказан.
— Но вы не сказали — кто.
— Человек, лишенный разума, ибо человек в здравом рассудке никогда бы не осмелился посягнуть на его особу.
— Но разве короля плохо охраняли, как такое могло случиться?
— У каждого из нас своя судьба. В нужный час она открывает ворота смерти, и человек завершает свой путь. Убийца слепое орудие в ее руках.
— Вот значит, как. Интересное объяснение, — усмехнулся граф.
Поняв, что большего от меня ему не добиться, граф перенес свое внимание на сеньора Ахтенга, пытаясь из него что-нибудь вытянуть. Но я был уверен, что Ахтенг — во всем, что касается королевского дома — кремень.
Я слишком многое заметил, наблюдая за местным обществом. Заметил, что Альверг не сводит своего липкого, приторного взгляда с Гилики. Заметил, что королю вовсе не нравятся люди из его свиты. Многие вызывают у него явную досаду. Заметил самоуверенность Сата и его разговоры с Акером.
Несколько дней после этого приема оказались роковыми для одного человека.
Я узнал позже, что на Йокандира сильно давили, но он не уступал. Его принуждали к войне с кланом Собак. Требовали, чтобы он выслал анатолийцев, то есть нас, из страны. Но он отвечал уклончиво, и позволил людям графа Тиженда появиться во дворце. Он даже частично заменил охрану. Люди Динбока больше не дежурили у его покоев. Я думаю, что эти и некоторые другие его действия сыграли решающую роль в том, что произошло в дальнейшем.
Глава 9 Свадьба /из книги воспоминаний трактирщика/
Свадьба состоялась на рассвете. В древнейшем храме Тайалы в Намерии. Казалось, что высокий свод храма уходит вершиной в небо. Стены были украшены прекрасными фресками, одно панно изображало Тайалу, оживляющую засохший сад, картина называлась "Плодородие", другая фреска изображала Тайалу рядом с умирающим. Эта картина символизировала "Исцеление". Тайала, принимающая роды, Тайала врачующая раны, Тайала вступившаяся за преступника, приговоренного к казни. "Милосердие", "Прощение", "Любовь" — лишь немногие сценки из жизни богини, любившей жизнь и людей. Она не требовала от них крупных жертв. Она не наказывала, она была терпима, может, поэтому долгие годы она закрывала глаза на братоубийственную рознь.
Но в этот день Тайала благословляла брак фергенийки и гартулийца. Обряд бракосочетания происходил возле древнего очага, на котором жарились жертвенные животные: баран, кролик и утка.
Баран символизировал сытную и богатую жизнь, кролик — хорошее потомство, а утка — вечную любовь и преданность.