Было решено казнить Фэлиндж через отсечение головы и сожжение останков.
— Смерть оборотню! — кричали в толпе люди подкупленные королевой.
Маркиз Гиводелло, обладая каким-то шестым чувством, всегда ощущал, где кроется опасность. Что-то подтолкнуло его, и он открыл ящик стола, заваленный бумагами, давно нуждавшимися в разборке. В этот ящик он обычно складывал то, что не терпит мгновенного решения. Эту привычку за ним знали немногие, но от внимательно взгляда советника Локмана она не ускользнула, чем он и не преминул воспользоваться.
А тут, Гиводелло что-то срочно понадобилось. Он, вспомнил про одну бумагу, которую откинул в долгий ящик, и вот теперь, набравшись терпения, долго и настойчиво искал ее. Но то, что попало ему в руки, было…из ряда вон!
Едва справившись со своим смятением, в которое повергло его анонимное послание, которое ему подкинули явно с какой-то то не очень хорошей целью, он задумался о том, что же ему делать.
И, быстро собравшись, он направился к советнику Локману. Пока Локман в недоумении думал, зачем пожаловал Гиводелло, маркиз, ловко отвлекая его внимание, положил письмо на высокое бюро.
Тамелий был в недоумении: Локман сообщил ему, что в столе у Гиводелло лежит нечто, компрометирующее его перед его величеством, а следом за ним пришел маркиз и сообщил то же самое, упомянув, что это нечто лежит на бюро у Локмана.
Настроение у короля решительно испортилось, когда он понял, что не может выяснить правду, не рискуя попасть в глупую ситуацию, если обвинение не подтвердится. Но он испытал недавно настоящий кошмар, поняв, что на его жизнь висела на волоске, и он стал очень подозрительным. Подозрительность возобладала над дипломатичностью, и он, отметая все правила этикета, думал об одном — как ему вывести на чистую воду обоих министров. И Гиводелло и Локман не предупредили его о заговоре, а что если они были к нему причастны?
Ситуация была не то чтобы щекотливая, а даже скользкая. Он мог послать кого-то другого, но… он уже никому не доверял, и пришлось пойти проверить все самому.
Гиводелло, скорбно охая, вывернул содержимое своего ящика и показал королю все свои бумаги, причитая и сетуя на недругов, и сокрушаясь, что король стал так неблагосклонен, так доверчив к мнению злых языков, что готов заподозрить старого друга, преданного ему слугу, прислушиваясь к любому клеветнику и злопыхателю.
Не обращая внимания на эти жалобы и стоны, король проверил содержимое злополучного ящика и пошел даже дальше — он просмотрел все, что находилось в забитом отказа столе маркиза.
При этом он, обнаружив несколько любопытных документов, и маркизу пришлось давать объяснения. Он устраивал, прикрываясь должностью, кое-какие свои делишки за спиной короля, и переписка его с некоторыми лицами очень заинтересовала Тамелия.
Покинув стенающего маркиза, он направился к Локману и долго разглядывал поверхность его бюро, но ничего там также не увидел. После всех этих досмотров, король пришел к язвительному выводу, что его приближенные играли друг против друга, что, в общем, было ему даже на руку — принцип "разделяй и властвуй" никогда не теряет актуальности — и успокоился.
А вот сын его Тильадрус, на которого он возлагал большие надежды, выглядел странно. Думал о чем-то…казался отстраненным. Что-то глодало его изнутри.
— Вам бы уже о браке подумать, ваше высочество, — сказал он, — вы очень замкнутый юноша, монарх должен больше времени проводить со своими подданными. У вас нет друзей. Вы все читаете и думаете. Знаете, к чему может привести такой образ жизни?
— К чему?
— К несварению желудка, — неудачно пошутил король. — Я начал подыскивать вам невесту.
— Вы уже говорили мне об этом, — холодно заметил принц.
— Мои планы имеют отношение к Кильдиаде. Хотя их кровь кажется мне не слишком достойной, но могущество империи может быть нам полезно.
— Дружба ягненка и волка, ваше величество, кажется, всегда заканчивается плохо для ягненка. Про это еще басня есть.
— Басни читаете! — вспылил король. — Кто же, позвольте вас спросить, тут ягненок.
Нам нужен сильный союзник. У нас слишком много врагов и внешних и внутренних сеющих смуту. Одно лишь препятствие к этому браку их вера. Император настаивает, чтобы вы принесли в Ларотум их веру.
— Ну это уже чересчур легкомысленно, отец — дважды менять веру — вас не поймут ваши поданные, — ехидно заметил принц.
Они еще к Дарбо не успели привыкнуть, а вы уже о Кильдиадских богах заговорили.