— Разве есть необходимость заботиться о безопасности? Вы меня удивляете!
— Жизнь — странная штука, она может выкидывать непредсказуемые вещи. Что, если однажды неберийцы усилят свое влияние?
— Тогда нам придется сражаться.
— Вот именно! И маленькая крепость на Горной дороге не будет лишней в этих сражениях.
— Вы предлагаете мне обратиться к королю?
Аров-Мин не собирался сообщать Нев-Начимо о сокровищах, он хотел владеть им один и Вилорн, который был посвящен в тайну, очень ему мешал.
Аров-Мин послал Вилорна на заведомо смертельное задание в надежде, что тот погибнет.
Но перед этим Вилорн успел сделать кое-что. Он пошел к магистру Нев-Начимо и завел разговор о кладе. Граф, разумеется, долго не мог понять, о чем идет речь, и Вилорн сообразил, что Аров-Мин скрыл от магистра находку. Намерения Аров-Мина становятся для него очевидными. Осознавая, что жизнь его в опасности, Вилорн доверил тайну своему другу хэллу Шергеру. Затем он пошел на роковую встречу, где его убили. После этого события, друг Вилорна подозревая, что дело нечисто, следит за Аров-Мином.
А у того происходит в доме неприятный разговор с графом Нев-Начимо, который упрекает его в тайных намерениях и требует показать ему тайник. Аров-Мин, смирившись с этим разоблачением и необходимостью делиться, ведет его Нижний зал храма и вращает жертвенник, но вместо того, чтобы отъехавшей плитой освободить путь к кладу, жертвенник преподносит трагический сюрприз: из стен вылетают остро-заточенные клинки и под воздействием сильных пружин, вонзаются в людей. Оба кэлла погибают. Шергер в это самое время наблюдает за входом в храм и замечает, как туда входит бонтилийка.
Авеиль же успела увидеть гибель всесильных магистров. После того как магистры погибли, бонтилийка в полном смятении покидает храм. Туда входит Шергер и видит двух мертвых людей. Он не может понять, что произошло. Одно он знает наверняка — в храме только что побывала Авеиль.
Шергер хочет пойти к ней с обвинениями, но тут его неожиданно отправляют в Синегорию, и он служит там несколько лет. Его не оставляют мысли о сокровищах, что упоминал Вилорн, и странной смерти магистров, при которой присутствовала Авеиль. Вернувшись в Мэриэг, он наблюдает ее необычное возвышение, и подозрения его усиливаются: Шергер считает, что она каким-то образом завладела сокровищем и, с его помощью, получила власть, а двух магистров, возможно, убила. Шергер решает поживиться на этой тайне и пишет Авеиль письмо, он намерен добиться от нее доли.
Все, что предшествовало, гибели Аров-Мина, Авеиль запомнила очень хорошо. Она помнила, как они коротали вечер в доме у барона, и тот, засмотрелся на свою подругу: Авеиль расплетала косы, и волосы колечками обвивали ее гибкое тело.
— О чем ты задумался, Джерджи? — спросила она его.
— Любуюсь тобой. Скажи, Авеиль, ты преданна мне? — спросил вдруг Аров-Мин.
— Что имеешь в виду?
— Как — что? Преданность! Ты можешь хранить тайны?
— Какая женщина может хранить тайны? Ты издеваешься, Джерджи! — засмеялась она.
— Вот за что я тебя люблю, Авеиль, так за то, что ты не лжешь никогда.
— Ты какой-то странный сегодня.
— Не знаю, Авеиль, мне иногда кажется, что меня скоро убьют! — холодно засмеялся Аров-Мин.
— Джерджи, — нахмурилась Авеиль, — перестань говорить глупости.
— Наверное, я заслужил это, но не думай, я не раскаиваюсь.
— Да, ты не из тех, кто раскаивается.
— Я ведь злодей, Авеиль, и ты знаешь это.
— Не настолько злодей, как тебе кажется, — усмехнулась Авеиль.
Несколько дней спустя после этого разговора Авеиль подслушала откровенный разговор Аров-Мина и графа Начимо.
Слова о сокровищнице плотно засели у нее в голове. Она раздумывала о том, как бы ей завладеть частью найденного богатства. Авеиль не строила планы, а жила по наитию. С недавнего времени судьба сама вела ее, и бонтилийка следовала ее указаниям — магический камень был одним из них, а теперь вот храм Блареана! Не долго думая Авеиль собралась и, сев на лошадь, подаренную ей любовником, помчалась следом за графом и Аров-Мином к храму Блареана. Она должна была увидеть все своими глазами.
Когда магистры погибли, Авеиль задумалась о дальнейших своих действиях. Уроженка Бонтилии, выйдя замуж за умирающего ларотумского дворянина барона Сав, все еще находилась в слишком зыбком положении, чтобы быть уверенной, что сможет добиться чего-либо в Ларотуме, не имея козырей на руках. Ее козырем стала власть в ордене Белого Алабанга.