Она добилась от короля, что храм будет передан ордену. Король согласился. Авеиль поначалу устраивала там собрания. Постепенно самые ярые защитники Дарбо стали отходить от ордена, некоторые погибали при загадочных обстоятельствах и большинство из них были непримиримыми противниками баронессы.
Авеиль полюбила храм на Горной дороге и иногда там ночевала — часть помещений его она переделала в личные покои.
Баронесса долго думала о том, что погубило магистров, и пришла к выводу, что Аров-Мин во второй раз, открывая сокровищницу, допустил роковую ошибку — он повернул жертвенник неверное число раз, поэтому вместо того, чтобы получить доступ в тайник, он получил смертельный удар из хитроумно-сконструированной ловушки.
Число, которое почитали в храме Блареана, было "семь". Именно столько оборотов жертвенника следовало сделать. Видимо, в первый раз Аров-Мин его угадал совершенно случайно, а вот во второй раз — ошибся.
Авиль решила рискнуть и проверить свою теорию. Она спустилась в нижний зал и повернула жертвенник семь раз. Тайник открылся, и Авеиль, затаив дыхание, созерцала его содержимое. Баронесса получила доступ к сокровищам. Происхождение их так и осталось для нее загадкой. Ни в каких исторических источниках, которые Авеиль прочитала, она не находила упоминания о каких-нибудь богатствах, которыми владели жрецы.
Видимо, это была тщательно охраняемая тайна, и все, кто ее знал, погибли, не сумев передать потомкам. Теперь это было уже не важно. Авеиль получила независимость от бонтилийского родственника и от мужчин, с которыми была вынуждена встречаться, чтобы держаться на плаву.
Авеиль получила не только власть, но и деньги — деньги, о которых не знал король, не знал жрец Валенсий.
О золоте из храма Блареана, захваченного мадарианами, было известно только двоим: графу Нев-Начимо и барону Аров-Мину. И, как оказалось теперь, третьему лицу! Надо выяснить, что ему известно, и есть ли угроза со стороны этого человека.
Авеиль подумав немного, собралась и вышла из дома в сопровождении двух крепких слуг, больше смахивающих на телохранителей. Она быстро добралась до нужного дома и, постучав в двери молотком, стала ждать пока они откроются.
Их открыл мужчина 35 лет, крепко сбитый, с лицом неглупым, но лишенным хитроумия. Он не вызвал у Авеиль особых опасений.
Ей почти сразу стало ясно, с кем она имеет дело — небогатый дворянин, при дворе она его не встречала, и видно было, что он прибыл в Мэриэг совсем недавно. Провинциал, привык нести службу. Сильно стеснен в средствах. Он постарался быть даже любезным.
— Прошу вас, входите, — сказал он.
— Мои слуги могут войти со мной?
— Лучше им обождать снаружи: наш разговор такого свойства, что лучше его никому не слышать.
— Я могу быть уверена, что в этом доме меня не убьют?
Он блеснул глазами и ничего не сказал. Авеиль вошла в бедно обставленную комнату.
— Меня зовут хэлл Шергер. Надеюсь, вы поняли, зачем я вас пригласил?
— Нет. Надеюсь, вы мне это сейчас объясните.
— Вы завладели сокровищами.
— О каких сокровищах вы говорите? Я заинтригована.
— О тех, что знал Вилорн и потому его убили. Не притворяйтесь, что вам ничего неизвестно.
— Вы видели сами хоть раз то, о чем говорите?
— Нет, но я слышал.
— А с чего вы взяли, что я причастна к этой невероятной истории?
— Вы были близки с Аров-Мином. А уж он был причастен это точно! Потому что он подстроил убийство Вилорна.
— Все это домыслы. Но я не буду спорить. А что нужно вам?
— Я хочу того же, чего хотели Аров-Мин и Вилорн — власти и золота!
— Этого хотят все, — грустно улыбнулась Сав. — Почему вы решили, что я могу исполнить ваши желания?
— Ни с того ни сего чужеземка не может добиться того, чего добились вы, в мире, где правят мужчины.
— Наверное, у меня есть способности, которые помогли мне, — спокойно заметила Сав.
— Я все знаю! Вы убили магистров!
— Откуда такая уверенность?
— Я следил в ту ночь за вами.
— Если бы вы следили за мной, то должны были знать наверняка, отчего погибли магистры.
— Я видел достаточно, чтобы обвинить вас!
— Нет, недостаточно, — ваши обвинения бездоказательны!
— Ну, это еще как посмотреть. После того, как принцессу обвинили в колдовстве и отрубили ей голову, мои обвинения вас в чародействе могут сыграть роковую роль.
— Но тогда вы точно ничего не узнаете, одержимый человек.
— Так вы согласны?
— На что?
— Отдать мне половину сокровищ Блареана!
Баронесса засмеялась.
— Я все равно вас выведу на чистую воду, я стану вашей тенью. — Шергер в тупом бессилии уставился на упрямую баронессу, он думал, что она испугается, растеряется, а она смеялась ему в лицо.